Сильвия смахнула с щек слезы и заключила опешившего блондина в объятия. Зеленоглазый не растерялся и обнял подругу в ответ, зная, что такая поддержка помогает Фуллбастер больше, чем слова.
— Прости… — всхлипнула синеволосая, сильнее прижимаясь к Драгнилу. — Ты весь промок…
— Все в порядке, — Наш погладил черноглазую по голове, крепко прижимая к себе. Сердце волшебника кольнуло: ему было больно слышать и видеть, как она плачет. Парень понимал, что именно он является причиной ее слез и страданий, и от этого ему становилось тошно от самого себя. Он ведь всегда хотел, чтобы она больше никогда не переживала, но сам расстроил ее. — На обратной стороне тоже есть слова, — он намекнул на лист со стихами, и Сильвия перевернула его, вчитываясь в написанное.
<Но одиночество бетонной стеною,
Не выпускает меня вновь и вновь,
Снова бродить тропою одной,
И не покинуть мне этот сон,/i>
— Я написал это стихотворение, когда мы только вернулись в Магнолию, — осведомил Сильвию Наш. — Сразу же в тот день, когда закончилась война. Эти строки сами по себе возникли у меня в голове, я смотрел на тебя, собирающуюся спрыгнуть в обрыв из-за нас. — слова дались магу тяжело, ибо перед глазами у юноши пронеслись воспоминания того дня, когда весь этот кошмар закончился, и когда могла закончиться жизнь Сильвии. Такой хрупкой и любимой Сильвии.
— Прости меня, — выдавила из себя Фуллбастер, прижавшись к груди Драгнила. Его сердце пропустило удар, он погладил черноглазую, прислушивающуюся к его учащенному сердцебиению, по голове. — Я так испугалась за вас…
— Как и мы за тебя, — невесело усмехнулся Заклинатель. — Будем считать, вы квиты.
Бездонные черные глаза волшебницы вновь блеснули от слез, и девушка закрыла лицо ладонями, отстраняясь от парня. Наш так и замер, не понимая реакции синеволосой. Он протянул к ней руки и хотел было обнять, но она отстранилась, прижав кулаки к груди и глядя на драгонслеера. Он слабо нахмурился и выжидающе взглянул на свою подругу, надеясь, что она все же объяснит свое поведение.
Несомненно, Наш знал, что черноглазую сильно потрепали события, произошедшие за последнее время, и он хотел знать, что происходит у нее на душе, хотя не знал, что творится у самого.
— Верить не хочу, что судьба связала нас, — проговорила дочь Грея и Джувии, и Драгнил отвернулся, глядя на мерцающий в лампе огонь. Он понимал слова Сильвии. Наш и сам жалел, что появился в ее жизни, причинив ей столько страданий и боли. — Но я не могу представить свою жизнь без тебя, — призналась Экс-элемент, и Держатель вздрогнул, переведя на волшебницу взгляд.
— С судьбой бессмысленно спорить, ты же знаешь это, Сильв, — маг горько усмехнулся, и Фуллбастер покачала головой. Наш не мог отвести взгляда от этой очаровательной девушки, мягкие щеки которой были покрыты легким румянцем, а глаза поблескивали на свету лампы. Ее голубые волосы были слегка взъерошены, она смотрела на парня с такими печалью и тоской, что заставляли сердце Драгнила болезненно ныть, но в то же время и с любовью, трепещущие его душу. — Иди ко мне, — Наш проговорил это настолько тихо, что даже стало слышно, как по крыше барабанит дождь. Он протянул к волшебнице руки, и она прижалась к нему так резко и сильно, что повалила на пол. Благо, юноша улегся на разбросанные под магами подушки. — Там нет последней строчки, — Наш указал Сильвии взглядом на лист со стихотворением. — Я должен сказать тебе это сам.
Синеволосая внимательно взглянула на зеленоглазого, что, улыбнувшись, щелкнул ее по аккуратному вздернутому носику. Он вобрал в легкие воздух и, разорвав свою рукопись, заговорил. Сильвия была настолько заворожена его тихим низким голосом, что до нее не сразу дошел смысл произнесенного.
<Но одиночество бетонной стеною,
Не выпускает меня вновь и вновь,
Снова бродить тропою одной,
И не покинуть мне этот сон,
Все потому, что в тебя я влюблен./i>
Сильвия распахнула глаза и, не веря, посмотрела на улыбающегося ей Наша. Она хотела услышать эти слова от Драгнила еще раз, чтобы убедиться, что ей не послышалось, но в подтверждение Заклинатель Звездных Духов накрыл ее губы своими, аккуратно, но настойчиво завлекая в поцелуй.
Стараясь подавить смущение и не обращать внимания на горящие румянцем щеки, Фуллбастер неуверенно обвила шею драконоборца руками, когда он прижал ее к себе за тонкую талию.
Легкая дымка накрыла Магнолию, в воздухе витал запах только что закончившегося дождя. На землю опускалась темная вуаль ночи, постепенно свет в домах гас, и люди ложились спать. На дорогах зажглись яркие фонари, освещая красивые осенние улицы города.
Только в здании «Фейри Тейла» и далеком домике на дереве горел свет и начиналась новая жизнь без боли и страха.
***
«Хвост Феи» сегодня гулял: штаб гильдии разлетался в щепки, ибо подвыпившие маги продолжали праздновать победу над «Глазами Зла». Дети волшебников находились, кто где: кто в гильдии, уворачиваясь от летающей по помещению мебели, кто гулял, а кто спешил на торжество. Но, несмотря на то, что фейритейловцы были в разных местах, их объединяло одно — они наконец стали по-настоящему счастливы.
Нова вздохнула, глядя на то, как из угла в угол, по которым стояли выпившие Нацу и Грей, летает стул, заменивший магам мяч. Мужчины решили сыграть в волейбол, однако необходимую атрибутику не нашли, поэтому заменили недостающее несчастным стулом, который в конечном счете поджарил Лаксус. Дреяру изрядно надоело буянство этих двоих, они, будучи совершенно не трезвыми, совсем его не боялись и только больше веселились от замечаний.
Светловолосая усмехнулась, глядя на поникшего отца — бедный Лаксус уже не знал, что сделать с волшебниками, к которым присоединились догнавшие себя саке большинство гостей. Голубоглазая хохотнула, когда ее старик принялся биться головой об стену. Наверное, мужчина бы отшиб себе последние мозги, но его успокоила Мира, погладив по голове и что-то с улыбкой пролепетав. Нова с трепетом в душе видела, каким влюбленным взглядом Громовержец смотрит на свою заботливую жену, и не смогла не улыбнуться.
— Рад за твою семью, — неожиданно раздался за спиной Дреяр голос Гейла.
— Твою мать! — испуганно воскликнула Нова, не заметившая, как Рэдфокс подкрался к ней. — Боже, Библиотека, не пугай меня так! — возмутилась она, хлопая юношу по голове.
— А-а-а, отстань, — усмехнулся маг письмен, убирая руку драконоборца со своей макушки. однако девушка настойчиво продолжала по нему стучать, и Гейл решил сдаться, ведь, в конце-концов, Нове когда-нибудь надоест его бить. По крайней мере он на это надеялся. — Ты такая шумная, — он вяло отмахнулся от возмущенной блондинки.
— Я шумная? — оскорбилась Нова.
— Безумно, — кивнул темноволосый.
— А ты безумно занудливый, — драгонслеер показала магу язык.
— Я просто люблю тишину, — он покачал головой. — И тебя, кстати, тоже, — добавил Рэдфокс, и голубоглазая вспыхнула, перевела на волшебника, наполнявшего себе бокал стоящим на столе вином, изумленный взгляд.
— Глупая Библиотека! — негодующе воскликнула покрасневшая Нова, вновь забарабанив по взъерошенной голове Гейла. Он лишь непонимающе покосился на нее, медленно отпивая вино из бокала. — Что за идиотское признание?! — возмущалась Дреяр, в мечтах которой все это выглядело совершенно по-другому. Волшебнице хотелось, чтобы заветные слова были сказаны в романтической обстановке, а не на гулянке в «Фейри Тейле».
— Что не так? — не понимал Рэдфокс недовольства дочери Лаксуса и Миры. — Прямо и просто, всяко лучше, чем говорить намеками.
— Аргх, Библиотека, ты ужасен! — обреченно проворчала светловолосая, плюхнувшись парню на колени. — Любая девчонка мечтает о красивом признании в любви!