— Ты будешь счастлива, Мария. — еле слышно произнес Рин, по-прежнему улыбаясь. — Сделай все, что вы не успели вместе. — были его последние слова.
Глаза парня остались приоткрытыми, из взор был направлен на заплаканное лицо рыцаря. Она опустила его веки и закрыла лицо руками, разрыдавшись. Она не могла даже кричать, боль отняла у нее все силы. Розмари только плакала и непроизвольно вспоминала все, что они с Рином пережили. Вспыли воспоминания, как Сильвия долгое время интересовалась у подруги, что она думает насчет Рина, и то, как после этого она поцеловала его на фестивале цветущей сакуры. Фернандес вспомнила все их прогулки, совместные задания и взгляды, вызывающие улыбку.
Девушка почувствовала, как на ее плечи легли чьи-то ладони, и она резко распахнула глаза, увидев, что находится на поляне, окруженной туманом. Кареглазая вздрогнула, заметив лежащего перед ней с улыбкой на лице Рина. Его раненная грудь не вздымалась, и Фернандес с ужасом осознала, что он погиб в ее кошмаре. Она не справилась, а он подставился вместо нее.
Розмари обернулась и увидела обнимающего ее со спины брата: он сочувственно смотрел на мертвого Фуллбастера, успокаивающе поглаживая сестру по голове. Она понимала, что он не мог убить ее возлюбленного, поэтому не сердилась. Рыцарь вспомнила о кулоне, который Рин ей отдал, и он действительно оказался у нее в руке. Девушка открыла его, и заплакала в голос, увидев их с синеволосым портреты и высеченную на внутренней стороне украшения надпись «Моя Мария».
Рейки глубоко вздохнул и бесшумно выдохнул, прижимая к себе сестру. Он испытывал гордость за парня Розмари, что смог пробраться в кошмар и защитить ее. Даже Фернандес не знал, как можно попасть в чужой страх, но сила искренней и чистой любви помогла Рину — именно так считали дети Фернандесов.
***
Роуг оказался на пороге здания «Саблезуба». Атмосфера в помещении была непривычно радостной, в штабе царило веселье. На лицах согильдийцев были счастливые улыбки, они что-то бурно обсуждали, распивали алкоголь, чокаясь бокалами. Минерва, Руфус и Орба столпились около бара, где обычно любил сидеть мастер. Подобное поведение гильдии не на шутку взволновало драгонслеера, и он напрягся, проходя вперед и выискивая своего лучшего друга.
Подойдя к бару, Роуг пораженно замер, увидев жуткую для него картину: его Юкино стояла в обнимку с человеком, ставшим Теневому убийце драконов братом. На глаза волшебника навернулись слезы, ведь вот она — Юкино, живая и невредимая, стоит и улыбается, прижимаясь к Стингу.
— Юкино? — еле как произнес Роуг.
Заклинательница обратила на него внимание, и ее взгляд был таким непривычным, в нем было что-то такое, чего Ченни давно уже не видел. Ее глаза блестели, он словно жил для этого момента — чтобы увидеть в них жизнь. Ему так не хватало этих карих очей, что его охватили такие яркие чувства, которые он не испытывал с момента рождения Юкиро. Роугу казалось, что не было никакой трагедии, его любимая не умирала, и все это ему приснилось.
— Здравствуйте, Роуг-сама! — она улыбнулась, и ее большие добрые глаза чуть прикрылись. Девушка всегда улыбалась ему искренне и нежно, но Ченни видел, что что-то здесь не так. Его сердце подсказывало, что сейчас произойдет что-то необратимое, то, чего он боялся давно и долго. — Роуг-сама, вы не поверите! — она отстранилась от Стинга, подбежав к волшебнику и взяв его ладони в свои.
Парень не смог сдержаться и прижал к себе удивленную его действиями Заклинательницу, крепко обнимая. Он почувствовал, как по его щекам скатились слезы, ведь он так давно не слышал ее нежный голос, не чувствовал тепло ее тела. Драконоборец поддался порыву эмоций и прижал ее голову к своей груди, благодаря судьбу за то, что позволила ему вновь увидеть ее живой и радостной.
Юкино опешила, но подумала, что парень просто в очень хорошем расположении духа из-за радостной новости, гуляющей по «Саблезубу». Она отстранилась от мага и еще раз улыбнулась, но ее словами прозвучали для парня, как гром среди ясного неба.
— Стинг-сама сделал мне предложение! — она буквально светилась от счастья. — Это прекрасно, да, Роуг-сама?
Сердце Ченни пропустило несколько ударов, он, казалось, перестал дышать, а взгляд его красных глаз переместился с Держательницы на друга. А друг ли он уже? Драконий зрачок сузился, а кулаки непроизвольно сжались, что каждая вена от напряжения стала видна. Бережно отпустив, как оказалось, не его супругу из объятий, Роуг направился на ошеломленного его гневным взором Стинга. Блондин явно не понимал, что он сделал, и ему пришлось блокировать удар Теневого убийцы драконов.
Ченни атаковал бывшего друга, совершенно не жалея сил. Все известные заклинания Теневого убийцы драконов использовались против Стинга, что лишь отбивался, предпринимая иногда попытки привести темноволосого в себя.
Эвклиф блокировал направляющиеся на него темные сгустки, после чего не выдержал, ответив другу «Когтем светового дракона». Две противоположные магии встретились, растворяясь при соприкосновении.
— Как ты мог?! — взревел Роуг, атакуя мастера. — Ты забрал мою Юкино!
— Смог бы я разрушить твоё счастье?! — темноглазый увернулся, спасаясь от теней. Роуг вовремя среагировал, растворившись тьмой и подкравшись к бывшему другу со спины. Он сбил его с ног и занес руку для удара, однако Стинг скинул его с себя.
Силы обоих, тяжело дышащих и измученных, были почти исчерпаны. Они стояли друг напротив друга и молча переглядывались. Ченни уже было готов был прекратить сражение, ведь Стинг был действительно удивлен и напуган его поведением, как его окликнул голос Юкино, что выплевывала слова, словно яд.
— Убей его! Он забрал тебя у меня, — проворковала Заклинательница, обняв мужа со спины. — Ты же не хочешь снова остаться один? — она ехидно улыбнулась, глядя на смятенного Роуга. Он смотрел на своего бывшего друга, не зная, что делать дальше: послушаться любимую или «брата»? Действительно ли Стинг не покушается на его счастье?
Роуг нахмурился и все его тело покрылось тенями. Эвклиф напрягся, но приготовился получить удар, ведь не собирался больше драться с единственным важным человеком в своей жизни — лучшим другом. Он смотрел прямо в красные глаза Теневого убийцы драконов, веря, что он остановится, ведь Роуг ни за что бы не убил своего друга.
Неожиданно здание гильдии исчезло, и маги оказались на мгновение в темноте. Они моргнули и вернулись на поле, на котором их застала зловещая магия.
Оба драконоборца удивленно глядели на стоящую между ними Юкиро. Она убрала ключ, в который смогла заточить темное волшебство, повлиявшее на ее отца пагубно, в сумку на поясе, после чего обняла обоих мужчин.
Убийцы драконов не поверили своим глазам: Юкиро прижимала их к себе, живая, самая настоящая. Они переглянулись и убедились, что оба чувствуют и видят ее, и что она не является иллюзией.
Стинг заулыбался, обняв одной рукой заплакавшего друга, а второй — его дочь. Светловолосый похлопал совсем расклеявшегося Роуга по спине, подбадривая. Юкиро не погибла, она стояла рядом с ними и, кажется, тоже плакала. Драконий слух волшебников улавливал еле слышные всхлипы со стороны Держительницы, и темноглазый отстранился от семьи, глядя на них со стороны.
Роуг тут же прижал к себе хрупкую дочь, крепко сжимая ее в объятиях. Он поглаживал ее по голове, отмечая, что ей очень идут длинные волосы, которые волшебница никогда не отращивала.
— Папа… — проговорила Юкиро, обнимая отца за шею. Сердце Роуга забилось в разы быстрее, ведь он слышал из ее уст это слово всего два раза: когда она впервые заговорила, и когда он подарил ей Книгу Прошлого. — Папочка, прости меня… — сквозь слезы произнесла Ченни, положив голову отцу на плечо. По ее щекам стекали слезы, она чувствовала себя такой виноватой и глупой.
Она клялась его убить, ненавидела и обвиняла в смерти матери, а он продолжал ее любить, он искал ее и страдал. Юкиро поняла, какой она была эгоисткой, ведь совсем не считалась с чувствами отца, думая только о своем горе.