Андрей готов был провалиться сквозь землю от стыда.
На следующий день, в воскресенье, он проснулся непривычно рано с мыслью о жене. Андрей зажег ночник и осторожно склонился над Милой. «Нет, не могу больше ждать!» — подумал он и решительно откинул край одеяла. Едва веря своим глазам, Андрей осторожно провел пальцами по гладкой, атласной коже.
Почувствовав прикосновение, Мила невнятно пробормотала:
— Уже вставать? — и тут же испуганно открыла глаза. — Ты видел?
— Да! — торжествующе воскликнул Андрей. — Посмотри, не бойся, Кострова не обманула!
— Надо же! — Милино лицо просветлело. — Какая чистая кожа!
Андрей подхватил жену на руки и закружился с ней по комнате.
— Ты не представляешь, что я пережил за это время, — признался он.
Вечером они пили чай на своей маленькой кухне, и в целом мире не было людей счастливее их.
— Лиса, расскажи, кто тебе названивает каждый день?
— Мам! — девочка укоризненно взглянула на мать и густо покраснела. — Ты о ком? О Люде?
— Нет! — рассмеялась Мила. — Я не о подруге, а о друге!
— А мне почему до сих пор, ничего не известно? — шутливо сдвинул брови Андрей. — Какой такой друг?!
— Да ну вас! — от смущения, Василиса чуть не расплакалась.
— Маленькая, не обижайся! Нет ничего странного в том, что ты нравишься мальчику! — Мила ласково обняла дочку.
— Ничего я не нравлюсь! — горячо запротестовала девочка и отвернулась от матери. — Просто Володя хочет научить меня кататься на роликах.
— Поверь, — продолжала настаивать Мила, — все мужчины устроены одинаково. Они никогда не станут предлагать помощь женщине, которая их не интересует! Спроси у своего папы!
— Я не женщина! — Василиса капризно надула губки, втайне желая, чтобы материнские слова оказались правдой.
— Значит, Володя, — Андрей с интересом присмотрелся к дочери. Сегодня он впервые заметил в ее ответе кокетливые нотки. — Думаю, ты действительно нравишься этому мальчику.
— Правда? — вспыхнула Василиса. — Еще чаю? — голос девочки зазвенел как колокольчик.
— Чаек, — шутливо обратилась к ней Мила, — мы уже по две чашки выпили! Вдруг лопнем?
— Мама — профессиональный водохлеб, она не может лопнуть! Наливай! — Андрей весело подмигнул дочке.
В комнате зазвонил телефон.
— Ну вот! — Василиса расстроенно посмотрела на отца.
— Я вернусь очень быстро, — пообещал Андрей. — Алло. А, это ты, здравствуй…
Напряженный голос мужа заставил Милу прислушаться.
— Как у нас дела? Смотря что тебя интересует. Почему я разговариваю таким тоном? А каким тоном я должен разговаривать?! — возмущенно повысил он голос. — Мам, я дал Миле твое хваленое английское лекарство, от которого ее руки покрылись язвами! Что ты сказала?! Зачем я ей давал?! — голос Андрея сорвался на крик: — Значит, оно предназначалось для меня?! Прекрасно! Я узнаю все больше нового! Оказывается, ты занимаешься… магией, колдовством, короче, всякой гадостью! Молчишь? — с горечью спросил он. — Нечего сказать в оправдание? Надеюсь ты понимаешь: после случившегося Василису я тебе не доверю! Что? Я сказал «нет»! Возможно, ты ничего плохого внучке и не сделаешь. Впрочем, хорошего тоже! Давай закончим наш неприятный разговор, до свидания!
Андрей бросил трубку, но так и остался сидеть в кресле.
Мила тронула мужа за рукав.
— Ужасная ситуация… Представляю, как ты переживаешь, мама есть мама! Поэтому, прошу, будь с ней помягче!
— Помягче?!
— Да…
— Неужели пожалела?! Через пару месяцев у Лисы начнутся летние каникулы. Ты решишься отправить ее к матери?
— Нет, конечно, но в сегодняшнем разговоре не стоило касаться этой темы.
— Стоило, не стоило! Днем раньше, днем позже! — Андрей безнадежно махнул рукой и пошел на кухню, к дочери.
Утром Мила проснулась от звука голоса, ворвавшегося в сон. Сквозь пелену слез, не понимая происходящего, она посмотрела на мужа и растерянно спросила:
— Ты здесь?
— А где я должен быть?
— Тебя уже отпустили?
— Откуда?! Милочка, очнись! Твой кошмар нереален!
— Нет, я видела тюрьму! Я помню годы одиночества…
— В следующий раз постарайся вообразить нечто более приятное, — попытался отшутиться Андрей. — Любишь ты пугать!
— Я не пугаю, — печально произнесла Мила, — я знаю.
Глава 11
КРАЙНИЕ МЕРЫ
Впоследствии Мила пыталась вычеркнуть из памяти тот ненастный вечер, но он, помимо ее воли, вновь и вновь возвращался к ней, наполняя душу ужасом, болью и страшным, лишенным всякой надежды отчаянием.