— Лисенок, может, ты сегодня школу пропустишь? — крикнула она зашедшей в ванную дочери. — Такой дикий холод!
Василиса выглянула в приоткрытую дверь:
— Не могу мам, сегодня контрольная по геометрии!
— Вот чудеса! Я в твоем возрасте боялся геометрии, как огня, — признался Андрей, — а ты души в ней не чаешь!
— Ты это ты, а Василиса пошла в папу. — При воспоминании об отце голос Милы дрогнул: — Он всю жизнь вычислительной технике посвятил.
— Умная, значит, дочь, не в меня, — желчно заметил муж.
— Напрасно ты обижаешься! Когда я заканчивала восьмой класс, то умоляла родителей, чтобы они позволили перевестись из математической в школу с гуманитарным уклоном. Отец ужасно расстраивался: рухнула его надежда сделать из дочери программиста! Зато я смогла заниматься любимой литературой и была необыкновенно счастлива! Кстати, хотела с тобой серьезно поговорить о поступлении Василисы в институт. Она призналась мне, что мечтает учиться в Плехановском.
— Ничего себе! — присвистнул Андрей. — Какие амбиции! Только туда, по-моему, обычным смертным дорога заказана!
— Ты так думаешь? Я разговаривала с руководителем курсов, деканом, и он мне дал понять…
— Твои курсы, Мила, совершенно бесполезная затея! Неужели ты не понимаешь?
— Обычные да, но не эти!
— Чем же они отличаются?
— Многим. С Василисой будут заниматься преподаватели из института, по специальной программе, французским индивидуально, а математикой и русским в группах из пяти человек. Договор предусматривает гарантированное поступление либо на бесплатный факультет, либо, в случае недобора баллов, на платный. Причем три года учебы в вузе оплачиваются фирмой!
— Занимательно! И сколько же стоит такая сказка?
— Двенадцать тысяч.
— Чего?
— Не рублей, конечно, долларов.
— Ты сошла с ума?! Даже если мы отдадим все наши сбережения, этого не хватит!
— И не нужно отдавать, — постаралась успокоить мужа Мила, — сумму разрешено выплачивать частями, в течение двух лет.
— Я смотрю, ты уже готова платить!
— Девочка мечтает там учиться!
— Да мало ли о чем она мечтает?! — возмутился муж. — Я тоже, может быть, мечтаю! Почему мы с тобой поступали без всяких денег?! И ничего, как-то поступили!
— Пойми, сейчас другие времена! Требования к абитуриентам стали настолько высоки, что подготовиться самостоятельно практически невозможно!
— Невозможно… Посмотрим! — неопределенно буркнул Андрей и, подойдя к ванной, раздраженно забарабанил в дверь: — Василиса, ты там не заснула?!
Расстроенная, Мила вышла на улицу и направилась по занесенной снегом дороге к трамвайной остановке. Вьюжило. От встречных порывов ветра перехватывало дыхание, лицо обжигало густым, колючим снегом. На перекрестке, движимая смутным предчувствием беды, она обернулась. Прямо на нее, по пешеходной части тротуара, неслись красные «Жигули». Еще пара секунд, и случилось бы непоправимое, но тут неведомая сила буквально смела Милу с места и с силой швырнула в большой рыхлый сугроб. Неподалеку раздался оглушительный удар. «Пятерка», изо всей силы, врезалась в припаркованный грузовик.
— Вы целы? — спросил мужской голос.
— Кажется, — не сразу отозвалась она и застонала.
— Что с вами?! — встревожился незнакомец.
— Нога подвернулась…
— Я вам сейчас помогу!
Мила встала, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Ну как? Идти можете?
— Не знаю…
— Попробуйте сделать несколько шагов!
— Не волнуйтесь, на ногу я наступаю, скорее всего это ушиб или легкое растяжение!
— Уверены?
Звук голоса, сам вопрос и интонация, с которой он был произнесен, показались знакомыми. Внимательнее присмотревшись к мужчине, Мила воскликнула:
— Постойте, я вас узнала! И не вздумайте говорить, будто оказались здесь случайно!
Ангел-хранитель улыбнулся:
— Даже не собирался. Я все объясню, но сначала нужно помочь водителю!
— Да-да, конечно…
Незнакомец поспешил к искореженным «Жигулям» и, рванув заклинившую дверь, вытащил на снег пожилого мужчину с залитым кровью лицом.
Из остановившегося «Москвича» выглянул молодой парень:
— Живой?
— Да, дышит!
— Сейчас вызову «скорую»!
Потерпевший чуть слышно, прошептал:
— Что произошло?
— Вы попали в аварию.
— Ничего не помню. Прошу вас, достаньте из кармана куртки таблетки и дайте одну. Скажите, кто-нибудь пострадал?
— Кроме вас, никто.