Ранней весной 965 года, по большой воде, из Киева и Новгорода, в землю вятичей шли новые ладьи с воинами, оружием и припасами. Войско князя множилось. Печенеги пригоняли для него табуны лошадей. Теперь, Святослав брал в конную дружину всех умеющих держаться в седле. Воинские заставы перегородили тропы и дороги, чтобы на Волгу, в хазарские владения, никто не проскользнул и не предупредил о готовящемся наступлении. Успех во многом зависел от внезапности и быстроты передвижения. Наконец войско Святослава собралось в единый кулак, нацеленный на Хазарию. Без труда разгромив Волжскую Булгарию и рассеяв по окско-волжским лесам враждебных Руси буртасов, оно спустилось вниз по Волге и приблизилось к границам Хазарского Каганата. Иудейский царь, уверенный в надежной защите северных территорий преданными ему союзниками, не ожидал оттуда серьезной угрозы. Обычно русские рати подходили по Азовскому морю и Дону, где им давали достойный отпор. На сей раз столь стремительное наступление явилось для Иосифа полной неожиданностью.
Грозной, полноводной рекой, без конца и без начала, с топотом коней, звоном оружия, криками десятников и сотников, продвигалось русское войско во главе со Святославом Игоревичем, через волжские степи, к Итилю. По дороге в него вливались кланы печенегов — стервятников, предвкушавших кровавый пир, на котором они надеялись урвать свой сладкий кусок от победного пирога. Дрожала, стонала земля, в предчувствии страшной битвы, тревожно, испуганно кружили птицы, звери спешили прочь, стремясь укрыться от невиданной, огромной силы.
Иосиф спешил. В его распоряжении оставалась одна неделя. Именно столько времени, по расчетам, должно понадобиться киевскому князю, чтобы привести войско к стенам Итиля. Да, людей катастрофически не хватало. Глядя на хмурые лица опытных воинов, царь не находил в них ни прежнего куража, ни уверенности в победе. Даже самому себе он боялся признаться в том, что тоже не верит в успех. Теперь свои надежды он возлагал исключительно на книгу власти. Только она одна была способна все изменить и исправить. Часами Иосиф читал заклинания и молитвы, запершись у себя в кабинете. Когда он выходил оттуда с мертвенно-бледным лицом и пылающими нечеловеческой злобой больными, воспаленными глазами, слуги в ужасе разбегались. В городе царила паника.
Утром, 27 числа, месяца цветения Хешвана, [51]дозорные сообщили о подходе войска руссов к Итилю. Напряженно вглядывался Иосиф вдаль, и то, что он видел, заставляло сердце сжиматься от дурных предчувствий. «Конец Хазарии будет общим — так, кажется, говорил старик. А если его слова окажутся пророческими? Неужели конец? Нет, я не могу проиграть! Невозможно! Со мной книга!» Ослепленный безумием фанатичной веры, царь гордо вскинул голову.
Между тем огромное войско остановилось на изрядном расстоянии от городских стен. Сегодня сражения не предвиделось, что вполне соответствовало интересам обеих сторон. Вечерело. По степи тянуло дымом от многочисленных костров, на которых готовился ужин. В лагере царило оживление, предшествующее решающим, тяжелым сражениям. Опытные воины подбадривали новичков добрым словом и мудрыми советами. Князь Святослав подсаживался то к одному, то к другому костру, шутил со своими дружинниками, делился воспоминаниями о прежних походах. Молодежь, затаив дыхание, восхищенно слушала рассказы «стариков», черпая в них уверенность и желание победить в завтрашнем бою. Святослав смотрел на юные вдохновленные лица, и затаенная грусть пряталась в его глазах. Он, как отец, отпускающий на смерть любимых сыновей, скорбел и плакал сердцем. Жестокий мир не оставлял ему выбора! Этим мальчикам, добровольно отказавшимся от счастья любить и быть любимыми, предстояло завтра пролить кровь за свой народ, за свободу.
Поздним вечером члены Совета собрались у шатра князя, чтобы в последний раз, согласовать общий план сражения, обсудить в деталях дальнейшие действия.
Первые лучи апрельского солнца едва успели осветить горизонт, а русский лагерь уже бурлил и волновался, как море перед великим штормом. Командиры, боясь что-либо упустить, отдавали последние распоряжения. И вот, в легкой дымке раннего утра, их взорам предстало доблестное хазарское войско, не знавшее поражений, во главе с прекрасным царем Иосифом на горячем вороном жеребце, сопровождаемое грозными выкриками и бряцанием оружия. Оно приблизилось к противнику и замерло стройными рядами, гордыми, неприступными, казалось, совершенно уверенными в победе. Святослав с удовлетворением отметил, что не ошибся в расчетах. Иосиф выстроил воинов по арабскому образцу. Первой линией выступали конные лучники с копьями и дротиками. Вторая линия состояла из всадников в железных нагрудниках, кольчугах и шлемах, вооруженных длинными копьями, топорами, мечами, саблями и палицами. Тяжелая конница должна была наброситься на смешавшиеся ряды противника после атаки лучников первой линии. Завершала бой третья линия, если вторая не добивалась полной победы. В нее входили бесчисленные пешие ратники, под защитой щитов, вооруженные копьями. На эту стену предполагалось натолкнуться врагам, проливающим кровь, терпящим сокрушительное поражение.