— Вы с Петром здесь, совершенно ни при чем! — воскликнула девушка, выведенная из глубокой задумчивости. — Я просто не знаю, как лучше поступить.
— С чем? — не поняла Леля.
— Со своими ненормальными снами.
— Почему «ненормальными»?
— Понимаешь, с тех пор, как мы сюда приехали, я каждую ночь вижу один и тот же сон. Красивый древний монастырь на горе, окруженный кипарисами, с высокой белой башней. Я поднимаюсь по тропинке вверх, к воротам. Пожилой монах ласково обнимает меня и говорит: «Так вот ты какая, наша девочка!» А потом он протягивает старинную книгу в резном серебряном футляре, со словами: «Теперь она принадлежит тебе. Храни ее».
— Как загадочно, — протянула Леля. — И это все?
— Нет. Еще он дает мне инструкции.
— Инструкции?! По поводу чего?
— Где нужно копать.
— Копать?! Зачем копать?
— Откуда я знаю?
— Мил, а если там зарыт клад?! — Глаза подруги озорно загорелись в предвкушении захватывающего приключения. — Говори, где копать?!
— Ну и фантазерка ты, Леля! В моем сне речь шла только о книге!
— Не важно! — отмахнулась девушка.
— Слушай, кладоискательница, копать сами будем?
— Зачем? Конечно, Петр!
— Быстро сориентировалась! Ладно, запоминай. Ты видела старые захоронения на территории монастыря?
— Конечно.
— Если стоять лицом к Успенскому собору, вторая могила слева. От изголовья сделать три шага вперед.
— Жуть! — Леля поежилась.
— Вот и я говорю. Может, не будем? — усомнилась Мила.
— Почему?! Обязательно будем!
— Даже в том случае, если никакого клада нет?
— Все равно будем! Неужели тебе не любопытно, какую книгу передал монах? Сегодня же пойду к Петру договариваться!
Мила поняла: разубеждать подругу бесполезно.
— Смотри, что-то ты заигралась! Про жениха не забыла? — в ее вопросе прозвучал укор.
— Представь себе, нет! — вспыхнула Леля. — И вообще, в своих отношениях я сама разберусь!
Следующей ночью девушки лежали без сна, тревожно прислушиваясь к сонному дыханию однокурсниц.
— Кажется, пора, — прошептала Мила, — половина второго.
— Давай выходить по очереди, — в голосе подруги не было прежней уверенности.
Они, на цыпочках, аккуратно ступая по старым скрипящим половицам, преодолели длинный коридор и спустились вниз по лестнице. Глухой монастырский двор, ничем не освещенный, мало способствовал поднятию боевого духа.
— Я не думала, что будет так жутко, — призналась Леля, с испугом вглядываясь в непроглядную тьму.
— Ты думала, зажгут иллюминацию? — нервно усмехнулась Мила. — Вернемся, пока не поздно?
— Я бы с удовольствием, но Петр…
— Где он, твой Петр? Спит, наверное, сладким сном! Неужели кто-нибудь способен всерьез принять твое безумное предложение?
— Долго мне еще ждать?! — прозвучал из темноты знакомый голос.
Девушки, вцепившись друг в друга, подпрыгнули от неожиданности.
Судя по тону, реставратор пребывал не в лучшем настроении.
— Нельзя же так пугать! — рассердилась на него Леля.
— Никто и не собирался, трусихи! Тоже мне, кладоискательницы, — хмыкнул парень. — Ну, что, в путь?
— Пойдем, — неохотно согласились подруги.
— Петь, а лопата у тебя с собой? — поинтересовалась Мила.
— Конечно, со мной! Иначе чем же я буду, по-твоему, копать? Руками?
— Да я просто так спросила, на всякий случай.
— Вот что, любознательные барышни: сказали «а», говорите и «б»!
— Мы же не отказываемся, — смутилась Леля.
— Рад это слышать. Стоп. Кажется, пришли. Мила, вторая могила слева?
— Да.
— Нашел. Делаю три шага вперед. Кстати, тут неподалеку похоронен Малюта Скуратов, любимец царя Ивана Грозного.
— Жуть! — Леля огляделась по сторонам.
Реставратор передал фонарик Миле.
— Возьми, будешь светить.
— Хорошо, — ответила девушка и направила дрожащий луч света на могилу.
— А сейчас, скажи, чего ты боишься? — Петр отставил лопату.
— Я не от страха, просто очень холодно! — пожаловалась Мила.
— Хочешь мой свитер? — предложил парень.
— Нет, нет, спасибо, — поспешно отказалась она, — сейчас все пройдет!
— Какая редкая галантность! Кстати, я вам не мешаю? — язвительно поинтересовалась Леля.
Ей никто не ответил. Некоторое время Петр сосредоточенно работал, отбрасывая в сторону землю.
— Петь, ты что-нибудь там видишь? — Мила заглянула в яму.
— Пока ничего.