— Так нельзя… Ведь ты не виноват. Он сам сделал выбор, так почему ты винишь себя? — так хотела сказать Сара, но не сказала. Не сказала ни разу за два года. — Ну, ничего, когда-нибудь ты сам поймёшь и простишь.
Проводив Николая жалостным взглядом, женщина с силой выдохнула и встряхнулась. Нужно было тренироваться.
— Я стану сильнее. Я обязательно стану сильнее и найду тебя!
Повторив обычные перед тренировкой слова, женщина вытянула вперёд руки и сосредоточилась. Кончики пальцев начало знакомо покалывать и тут же перед ней возник барьер. Он был соткан из чистой энергии. Ёё сила мысли заставляла возникнуть этот щит, а душа питала его энергией. Сара была жрицей — первым за триста лет человеком не нуждающемся в демонической силе, чтобы творить «чудеса».
— Хочешь вернуть долг, значит, что же надеюсь, у тебя получится, — подумал Николай, остановившийся за неприкрытой дверью. Неожиданная для него самого улыбка скользнула на лицо, и он зашагал по коридору, оставив жрицу наедине с её мыслями и тренировками.
Переодевшись в инквизиторскую форму, Николай покинул тренировочный павильон, у него было ещё несколько дел на сегодня. Получив очередной отгул для обучения жрицы, он не собирался впустую тратить время. То, что тренировки Сары велись втайне от рядовых служителей Ордена, его не удивляло.
— Посланник самого Создателя не может быть слабой, неумелой в бою девушкой. По крайней мере, для простых служителей и рыцарей. Вы назвали её надеждой Ордена и теперь не можете отступить, — так подумал Николай, когда услышал приказ нового главы Ордена Лоренсо. Приказ был прост — в короткий срок научить, провозглашённую надежду Ордена драться. — Но не слишком ли опасно позволять единственным оставшимся свидетелям предательства Карла встречаться?
Отмахнувшись от невесть откуда взявшихся мыслей, инквизитор вызвал лифт и спустился в приёмный зал. В такой поздний час здесь было не слишком людно. За стойкой остался лишь один дежурный. Откинувшись на спинку кресла, он разглядывал какой-то журнал. Названия Николай не увидел, но порадовался что всё внимание дежурного сосредоточено на глянцевых страницах.
Стараясь ступать как можно тише, инквизитор прошёл больше половины пути к спасительным дверям, над которыми красовалась табличка «Выход». Однако так хорошо всё никогда не заканчивалось.
— О! Инквизитор Николай! Откуда это вы так поздно? — выкрикнул дежурный, выглядывая из-за стойки.
— Прыгуна тебе на голову, — в сердцах пробубнил Николай, останавливаясь, а затем добавил в полный голос. — С отчётом запоздал. У меня же сегодня отгул был.
— Вот оно что. А я думал, уже никого из начальства нет, — почесал голову немолодой дежурный.
— Кое-кто есть. Ну, я пойду, — с надеждой в голосе ответил Николай и шагнул в сторону выхода.
— Конечно, конечно. До свидания, — распрощавшись с инквизитором, дежурный снова уселся в кресло и раскрыл отложенный журнал.
— И почему я стараюсь ради этого Лоренсо? Сами придумали себе спасительницу, сами бы и разбирались, — в сотый раз подумал Николай, выйдя на улицу.
Ночной воздух отдавал зимней прохладой, хотя март подходил к концу. Голые ветви деревьев тянущихся вдоль дороги медленно качались. Тихо поскрипывая и задевая друг друга они словно говорили о чём-то своём на никому непонятном языке.
Взглянув на пустую парковку перед офисным зданием, Николай вспомнил давнее задание, в котором ему пришлось участвовать.
— Всё как тогда. Ночь, парковка и ни души. Интересно, как там сейчас в «Синей Розе»?
Перебирая мысли о событиях двухлетней давности, Николай застегнул пальто, накинутое прямо на инквизиторскую форму и медленно пошёл в сторону метро. Перед тем как идти домой нужно было разобраться с последним на сегодня делом.
Около полуночи Николай был на окраине города, близ пирса. Свернув с ярко освещённого шоссе, он скрылся во мраке переулков. В нос ударил затхлый запах пропавших продуктов. Посмотрев вниз, он увидел сразу двух мышей убегающих от его ног. Недовольно прищурившись, инквизитор откинул ногой поваленный бак, оказавшийся на пути, и вышел в небольшой двор.
Неяркий свет единственной лампочки вырывал из тьмы фигуру человека прислонившегося к стене дома, прямо под ней. Сигаретный дым плавно поднимался вверх от его лица, огибал лампочку и растворялся в темноте. Человек чуть приподнял голову и поздоровался одними лишь глазами: