Пока мы, зависнув на одном месте, пытались разобраться друг с другом, спартанец выстрелил по нам и попал. Хорошо так попал - стало темно и тихо, потом зрение вернулось вместе с воплями Ника и обвинениями в том, что атака крейсера пропущена из-за меня, и если бы я не спорила, враг уже был бы наполовину повержен.
Я не стала ничего отвечать - на самом деле, оба хороши! Самое время в разгар боя мериться крутостью... Я просто принялась выполнять то, что задумала, но Ник начал саботировать - чуть медленней реагировать, чуть смещать траекторию выстрела или углы разворота. Делать упреждения и поправки с учетом его выкрутасов было очень сложно, я попыталась держать в уме два слоя мыслей: один открытый - для Ника, другой закрытый - для себя. Получалось намного хуже, чем через раз, хотя, если честно, почти не получалось.
В итоге меня достало! Не хочет - не буду навязываться. Я согласилась с тем, что и пилот, и боец из меня, видимо, и правда никудышные, предложила Нику вернуться на станцию и подождать, когда ему найдут по-настоящему опытного и сильного партнера. Такого, которому он будет доверять, которого он станет слушаться, а не тратить драгоценные мгновения боя на возражения и подставляться под удары противника. Я надеялась, он согласится, и это противостояние, от которого я уже успела устать, наконец-то закончится. Я почешу с наслаждением затылок, вернусь к своей эскадре, и все останется как прежде.
Неожиданно, но в ответ я получила болезненный вопль с отказом возвращаться на станцию, извинения и отчаянную просьбу попробовать еще раз. Согласившись, я переключила все внимание на противника.
Ник благоразумно молчал и не сопротивлялся. Я маневрировала, пытаясь выйти на удобную для выстрела позицию. Неповоротливый спартанец, поняв мое намерение, пытался достать своими выстрелами и одновременно убрать с линии огня уязвимое место. Но делал он это так медленно, что я без проблем выстрелила и полетела прочь на безопасное расстояние, даже не оглядываясь, поскольку знала, что попала в цель. В пространстве расцвел цветок взрыва - попадание в сопла двигателей вело к детонации топлива, в результате чего высвобождалось колоссальное количество энергии. Враг полностью потерял подвижность, но все еще огрызался, правда, это не помешало расстрелять его с безопасного расстояния, заодно позволив Нику вдоволь налетаться.
Только я облегченно выдохнула, как снова из ниоткуда показался линкор в сопровождении десятка звеньев истребителей. Если с крейсером бой был почти на равных, то линкор - это явный перебор! При виде такого противника первой в голову обычно приходит мысль о побеге - как можно быстрее и как можно дальше. И Ник был со мной полностью согласен.
Полсотни маленьких юрких истребителей окружили со всех сторон. Я хорошо ощущала уколы их попаданий и то, насколько напряжены щиты Ника, нейтрализуя урон многочисленных выстрелов. Ник неожиданно увернулся от залпа носовых орудий линкора, который я прозевала. Истребители, летая вокруг, мешали сосредоточиться, энергия щитов медленно, но верно таяла. Я атаковала досаждающую мелочь лазерным оружием, однако вражеские машины возвращались в нутро своего линкора, быстро заменяли поврежденные модули и снова бросались в бой.
У меня возникла идея и я поделилась ею с Ником - впуская поврежденные истребители, линкор вынужден на время выключать щиты, на доли секунды, но этого достаточно, чтобы выпустить ракету в шлюз. Он снова начал возражать, но тут же осекся и после паузы лишь посетовал, что придется особенно тщательно рассчитывать момент выстрела.
Я оставила линкор в покое и полностью переключилась на назойливых истребителей, стараясь повредить как можно большее их количество, заодно подбираясь к удобной для выстрела по линкору позиции. И как только несколько поврежденных машин направились к шлюзу, выпустила им вслед ракету, которая успела попасть внутрь и взорваться в утробе корабля сразу после включения щитов. Последнее обстоятельство увеличило повреждения: силовой щит, сработав в обратную сторону, не дал энергии взрыва вырваться наружу, и она распределилась по кораблю.
Но линкор продолжал активно отстреливаться. От шквального огня из всех его орудий уклоняться было сложно, кроме того, оставшиеся звенья истребителей вносили свою лепту. Энергия щитов Ника была почти на исходе, но и истребителей становилось все меньше, поскольку ремонтироваться они уже не могли.
Вокруг сновали еще около пятнадцати вражеских машин, я отчаянно маневрировала, уклоняясь и одновременно своими выстрелами истощая энергию щитов линкора. Однако, по расчетам Ника, ее все еще оставалось больше трети. При таком раскладе надеяться на победу можно было лишь с очень большой удачей.