Раз терять нечего, я решилась на обманный маневр. Ник, «ласково» обругав меня хреновым камикадзе, больше ничего не сказал. Перераспределив остаток энергии щитов на нос корабля, я направилась к корме линкора с намерением ударить в двигатели. Линкор, разгадав мой маневр, тут же перераспределил энергию, закрыв щитами сопла двигателей. Я выстрелила, но совсем не туда, куда ждал линкор, а туда куда планировала, начиная этот обманный маневр - в уже незащищенный дот энергетического орудия. Управляемая ракета ушла в точку назначения. Взрыв видимо повредил не только цепь орудия, но и прервал питание щитов - мигнув пару раз они погасли, оставив линкор без защиты. Теперь враг огрызался лишь с трех сторон, а каждый мой выстрел наносил ему повреждения. Истребителей вокруг меня уже не осталось. Выпустив ракету в сопла двигателей вражеского корабля, я поспешила убраться на безопасное расстояние. Линкор повис в пространстве, неподвижной грудой металла, тем не менее, все еще способной вести огонь. Окончательная победа над ним была лишь вопросом времени, осторожности и аккуратности.
Противник исчез также внезапно, как и появился.
- Здорово ты его! - пришло от Ника.
Еще бы не здорово! Но тут внезапно возникло понимание, что как таковой моей заслуги здесь не много - лишь анализ ситуации и подсказки, куда лучше стрелять. Собственно летал, вел огонь, уклонялся и защищался от выстрелов сам Ник. Потому ответила ему:
- Не я, а мы!
И тут случилось странное...
Исчезло все, вокруг разлился туман - ни цвета, ни звуков, ни ощущений. Только уверенность присутствия кого-то рядом... брата или мамы... Брат и мама? Я не помню маму, и у меня никогда не было брата, только сестра... Сестра? У меня никогда не было сестры... скучные уроки... длинный марш-бросок... мамина сказка на ночь... жесткая кушетка в кабинете отца... маленькая уютная квартира на станции... приятная тяжесть оружия в руках... пустота и тягучее безделье консервации... напряженное внимание космического боя... Что из этого свое, а что чужое? Ничто не чуждо, все мое...
- Возвращайтесь на станцию.
Я едва не оглохла. А до этого даже не обратила внимания на то, что оба поединка и общение с Ником происходили в полной тишине.
Я сняла шлем и посидела немного, приходя в себя. Видимо, вот это оно и было - слияние СУРа и пилота. Довольно странное ощущение - я вдруг потеряла себя, а потом нашла, но уже немного иной. Я помню, что в этот момент мы стали открыты друг другу полностью, узнали друг о друге все. Но сейчас осталась только память об испытанных эмоциях и ничего о том, чем они были вызваны. Надев шлем, я ощутила и себя и Ника отдельно, но мы потянулись друг к другу и потерялись, но тут же нашлись, но уже не Кирой и Ником, а кем-то другим, и Кирой, и Ником одновременно. И теперь не требовалось никакого обмена мыслями, чтобы договориться о том, как действовать дальше, потому что «нас» не было, было только единственное «я», а не доверять себе или спорить с собой было бы странно...
На станции меня встречал Буров и врач. К этому моменту я уже поняла, для чего он нужен. Ощущения были такие, будто я часа четыре без передышки пахала в спортзале, давая максимальную нагрузку на все группы мышц. Без посторонней помощи выползти из кресла я не смогла - ноги не держали, руки тряслись, голова моталась во все стороны.
Меня уложили в медкапсулу, залили гелем и обкололи иглами. Доктор сказал, это все оттого, что двигаясь и маневрируя, я неосознанно напрягала соответствующие группы мышц, в них накопилась молочная кислота и пока ее не выведут, придется мне плавать в этом геле. Радует то, что это не продлится больше нескольких часов.
Хмурый Буров довольно сдержанно поздравил меня с новым назначением - теперь я постоянный и неизменный пилот Ника и сразу же после того как я оклемаюсь, меня ждет серия тренировок на программном полигоне и первое задание в новом качестве.
Я еще не определилась радоваться или огорчаться. С одной стороны пилотирование единственного корабля, пусть даже СУРа, явное понижение, я способна на гораздо большее, и мне очень жаль расставаться с эскадрой. С другой стороны, ощущения от слияния с Ником настолько захватывающи и неординарны, что хочется их испытывать вновь и вновь, а задачи, которые ставят перед СУРами, часто очень необычные - тоже своего рода вызов моим способностям.
Потом появился донельзя довольный Лилич - заметная перемена в состояниях его и полковника. Кажется, Лиличу удалось через меня как-то переиграть Бурова. Несмотря на плачевное самочувствие, мне очень хотелось вывернуть ему руки и вытрясти всю информацию об их противостоянии. Но он опередил меня, сообщив, что я была последним шансом для него самого и для Ника. В случае неудачи со мной, у Бурова была наготове другая, более сговорчивая личность для СУРа. Ника отправили бы в архив в виде копии сознания, а Лилича ждал трибунал за превышение полномочий: шесть попыток подобрать пилота вместо положенных трех это довольно серьезное нарушение.