Выбрать главу

— У меня есть надежная комната, в которую мы можем ее поместить, — сказал Хантер.

— Она понадобится нам для еще кое-кого.

Это привлекло мое внимание, и я оглянулась на фургон.

Неужели они и Нейта перевезли через весь штат?

— Как насчет подсобки наверху? — спросил Хантер. — Там не так надежно, но окно достаточно высоко, она не сможет вылезти, и ей придется пройти через церковь, чтобы покинуть здание. До полудня там будет достаточно безопасно.

— Звучит неплохо, — ответил Риз. Он подтолкнул меня, и я последовала за Хантером наверх, через большое открытое помещение с широким деревянным столом, а затем по коридору в подсобку.

— Ничего не трогай, — сказал он мне мрачным голосом. — Ты не захочешь узнать, что случится, если ты что-нибудь сломаешь. И если ты найдешь здесь что-то, что сможешь использовать в качестве оружия, не стоит. Это моя территория, и мне плевать, насколько Пику нравится трахать тебя. Выкинешь какую-нибудь хрень — и ты покойница.

Я кивнула, изучая комнату после того, как он закрыл за мной дверь. Пыльные коробки стояли вдоль трех из четырех стен. У последней стены стоял диван с гаражной распродажи, а над диваном было старое витражное окно. Я забралась на диванные подушки и выглянула наружу, чтобы увидеть огороженный задний двор, спрятанный за гаражом. Дом, примыкавший ко двору, был двухэтажным, с высоким крыльцом сзади. Похоже, он был построен около ста лет назад — очевидно, один из тех не совсем викторианских домов, которыми застроены старые кварталы Портленда.

Должно быть, это дом Хантера и Эм.

Они, вероятно, жили в доме, в то время как его клуб использовал гараж на заднем дворе в качестве оперативной базы. Неплохое место, если подумать.

В центре лужайки виднелся очаг для барбекю, вокруг него стояло несколько складных холщовых стульев.

Однако открытого пространства было не так уж много. Двор, по сути, представлял собой джунгли — просто масса разросшихся кустарников, окруженных кольцом зрелых деревьев, обеспечивающих полное уединение, несмотря на то, что я знала, что по обе стороны от нас должны быть здания. Никто не сможет увидеть мое окно, это уж точно.

Хорошо, что я не пыталась привлечь внимание или сбежать.

Мне было интересно, как долго я проторчу здесь. Учитывая, что я действительно не спала почти двадцать четыре часа, быть запертой достаточно долго, чтобы вздремнуть, звучало довольно неплохо. Я плюхнулась на диван и закрыла глаза.

Блаженство.

Не знаю, сколько времени я провалялась в отключке, когда меня разбудил звук отъезжающей машины. Я потратила минуту, чтобы сориентироваться, протирая заспанные глаза и вытирая то, что подозрительно походило на дорожку слюны.

Сексуально.

Свет изменился — теперь он струился через окно гораздо ярче. Я поднялась на колени и посмотрела вниз через витражное окно, чтобы увидеть Эм, загорающую на белом покрывале в центре лужайки. На ней было ярко-красное бикини, демонстрирующее очень маленький и очень милый беременный животик, а одна рука была закинута на глаза.

Девушка явно крепко спала. Ох уж эти ранние сроки. У меня самой не было детей, но я достаточно насмотрелась на своих подруг, чтобы понять, что иногда дневной сон необходим.

Такая красивая девушка.

Боже, надеюсь, что верну себе свою красивую девочку в целости и сохранности.

Риз был счастливчиком, потому что, хотя я еще не познакомилась с его второй дочерью, Эм была настоящим сокровищем. Он хорошо воспитал ее, несмотря на столь трагическую потерю жены. Пока я наблюдала, Эм беспокойно заерзала и перекатилась на бок, опустив руку, чтобы схватиться за живот. Ее лицо исказилось, но она, казалось, не просыпалась.

О, черт.

Что-то здесь было очень, очень неправильно…

Ярко-красная кровь покрывала одеяло, на котором она лежала — кровь, казалось, текла у нее между ног. Должно быть, она не спала, а была без сознания. Тыльная сторона ее бедер была испачкана кровью. Адреналин захлестнул меня, и я бросилась к двери, отчаянно дергая за ручку. Ничего. Я колотила в нее, кричала, чтобы кто-нибудь пришел и забрал меня.

Никто не откликнулся.

Стены были старые и толстые, построенные руками на века.

Черт, черт, черт, черт, черт! Эм, возможно, умирает там, и, очевидно, никто, кроме меня, этого не видит. Я должна что-то сделать.