Девушка, глядя в его наглое лицо, только фыркнула и, сделав жест охране, следовать за ней, направилась в сторону пирса.
Глава 22. Турнир. День второй
С каждой секундой двигаться становится все труднее и труднее. У Супарны наоборот словно открылось второе дыхание, и он нападает с растущей яростью и злобой. Точные движения все сложнее блокировать и уклоняться от них.
— Ты больше ни на что не способен. Так что тебе только осталось отойти в мир иной и послужить очередной ступенькой в моем росте!
Сил больше нет. Ни сражаться, ни уклоняться от каменного дождя, который словно назло не прекращался. У меня есть силы на один удар. Последний. Завершающий. И немного подлый. Хотя на войне все позволено, в том числе и использование слабостей противника. Я бы добавил в особенности использования его слабых сторон.
Супарна силен. Чудовищно силен. Этого у него не отнять. Чудо генетиков и селекционеров, отбиравших пары для дальнейшего брака и выведения здоровых потомков.
Мию стоит на краю площадки, укрываясь от каменной шрапнели обломком каменной глыбы заброшенной на арену мощным взрывом. В ее глазах затаенная боль и надежда.
Вдох-выдох!
Супарна атаковал. Тесня меня к краю арены. Там уже не было рва с водой, там были выдвинуты метровые стальные иглы, способные пронзить человеческое тесло, словно булавка тело бабочки.
Выдох-Вдох…
Правый глаз Супарны рассечен каменной шрапнелью, мне удалось его немного замедлить итоге он не смог уклониться, и теперь правая сторона у него куда более беззащитна, и посему он весьма быстро реагирует на атаки с мертвой зоны.
Вдох-Выдох.
Я не стал уклоняться от его атаки, которая должна сломать мне левую ключицу. Во всем приходится чем-то жертвовать. Даже здесь.
Хруст костей казалось, перекрывает общий грохот.
Потом приходит боль в сломанной ключице и переломанных и изрезанных об осколки ребер пальцы правой руки. Рука повисла плетью. Сил больше нет, и я опускаюсь на колени перед все еще стоящим на ногах мертвым противником.
Мубиоши можно использовать не только как технику удара, но и как технику пронзания. Моя ладонь, травмируя пальцы, пробила и мускульный каркас грудных мышц и, раздробив человеческие ребра и пронзив сердце и левое легкое противника. Если бы на руках были латные рукавицы, я скорее всего пронзил бы его тело насквозь без какого-либо вреда для себя.
Мне казалось, что он что-то пытался сказать, но безрезультатно. Жизнь из него ушла, и пустая оболочка рухнула на каменный щебень покрывавший арену.
— Кеничи-и-и-и!
Звук доходит, словно сквозь слой ваты, или сквозь противошумовые наушники для стрельбы. Одним только усилием воли я плавал на грани сознания, вот вот готовый провалиться в спасительное небытие. Организм работал за троих.
Девушка срывается с места. Каменный дождь, наконец-то прекратился.
Я победил. Я проиграл.
Убив намеренно своего противника, я перестал быть первым учеником катсуджинкена. Наверное, та сущность в сером балахоне сейчас посмеивается над моей глупостью и наивностью.
Сильные девичьи руки подхватывают меня и прижимают к груди. По ее лицу катятся слезы. У меня нет сил, чтобы что-либо из себя выдавить.
Мию помогает мне подняться, придерживая от того чтобы я не упал.
Каменная пыль уже осела, открывая ясное, голубое небо с ясным и теплым диском солнца.
Тишина.
Казалось, все звуки умерли в творившемся по всему острову грохоте.
Звук далекого приглушенного хлопка стал полной неожиданностью…
Внезапно голова Мию запрокинулась назад, и мы повалились с ней на каменное крошево. Все тело отозвалось множественными вспышками боли, но мне было уже все равно. Сквозь кровавую пелену, закрывавшую глаза я смотрел в пустые глаза девушки, которую полюбил всем сердцем, ту ради которой убил. Одежда на груди Мию быстро пропитывалась кровью.
Я подорвался на кровати, тяжело дыша, и едва не упав на пол. Теперь сны идут чередом. Каждый раз что-то новое. По спине пробежал ледяной холодок. Финал с каждым днем все ближе и ближе.
Восстановив дыхание и отбросив в сторону порванные простыни, я пошел в душ.
Солнце красит дивным цветом, но настроение испорчено утренним сном. Еще одна особенность этих снов — я помню их до мельчайших деталей. В этом сне, правда, были отличия. У Мию была другая прическа, и волосы воронова крыла. Супарна в нем был намного плотнее и габаритнее здешнего оригинала, и арена. Она выглядела совсем по-иному.