Осторожно постучав в дверной косяк, я слегка сместился в сторону и громко спросил:
— Сигуре-сан, к вам можно? Мию послала завтрак!
Тишина…
— Сейчас, отключу ловушки. — Что-то щелкнуло. — Ой…
С тихим свистом пробив ткань двери, что-то пронеслось мимо левого уха. Если бы не сместился, это "что-то" прилетело бы мне точно в лоб. К стаду муравьев добавилось стадо ледяных слоников.
Осторожно отодвинув край двери, я заглянул вовнутрь, готовый в любой момент отпрыгнуть. С потолочной балки спрыгнула заспанная Сигуре. Я нервно сглотнул. Ибо ее одежда была в таком беспорядке…
В следующий миг из щелей пола и откуда-то сверху, из комнаты Сигуре выскочили длинные копья, запечатавшие вход, и пробившие деревянный поднос насквозь. Полиэтиленовая пленка не спасла еду от такого варварства. Онигири и еще что-то разлетелось во все стороны, обдав горячими брызгами меня и Сигуре… точнее, только меня — она-то в последний момент отскочила.
— Сигуре-сан, обедать, думаю, придется со всеми.
Хорошо, что она не любит горячий чай, а то…
На обед она все-таки появилась, однако залезла с едой на потолочную балку. Но явление на обед уже было из ряда вон выходящим просшествием — в большинстве случаев она предпочитала кушать в одиночестве.
И несмотря ни на что, у меня с тарелки постоянно пропадала еда, хотя неделю меня щадили… Интересно, откуда пошел этот бред с воровством еды с тарелки ученика? Варварство! Жаль, что попытки подкинуть таким образом зеленый перец учителю Коэтсуджи каждый раз проваливаются…
Попыткам Ренки подкинуть чего-либо мне в тарелку упорно сопротивлялась Мию. Так что наш обед больше походил на цирк. В итоге мне приходилось налегать на еду в школьной столовой, хотя Мию и так готовила чуть ли не на полк. Так и на школьном обеде тот же цирк, но уже — дармоедов.
Из коридора послышался голос Сио:
— Сигуре, так какого… за катаной все еще охотятся?
Именно это и вывело меня из задумчивости. В голове появился план, как "развести" на историю прошлого Сигуре. На самом деле мне нужна даже не сама история, мне интересна техника Коэтсуджи, которая описывалась, как "Вечно Грохочущее Колесо". За все время тренировок мне так и не пришло в голову, как же расспросить о нем — тут же возникнут вопросы, откуда я знаю про него. Вполне возможно, что комплекс приемов был уже вбит учителем в мои рефлексы, но вот сама последовательность…
И еще, насколько я помню, в скором времени должно появиться малолетнее чудо в перьях из Китая. "Искра" или "Вспышка" — переводы могут разниться — да и отход от канона в том числе. Бой с ней, чую, после "адского ресторана", как я окрестил последнюю практику, будет далеко не легкой прогулкой. Слава богу, у учителя не возникло вопросов по поводу "Идори". Он, как только понял, что мне интересна тематика традиционных приемов, со всем своим энтузиазмом (и четырьмя новыми тренажерами), впрочем, как и самим процессом приемов, даже чайную церемонию в нескольких вариациях прогнали…
При моем появлении учитель замолчал и тут же ретировался. Следом за мной выходил Коэтсуджи.
— Учитель, а почему за катаной охотятся?
— Кеничи-кун, ты помнишь наше главное правило?
— Не лезть в прошлое человека, если он сам не желает… — Я не договорил.
— Все верно. И это одна из тех историй, которые мы держим при себе.
С потолка, как она обычно это делает, свесилась Сигуре. Взгляд ее был задумчив.
— Акисаме, если он просит… расскажи ему.
— Хмм… ну, тогда, Кеничи-кун, пойдем ко мне. За чашкой чая я поведаю тебе эту историю.
Апартаменты Коэтсуджи видели и лучшие времена. Как и везде — осыпающийся потолок, тонкие трещины по стенам… Спартанская обстановка. Ничего лишнего: пара его картин, на полке, прижимая книги, лепная статуэтка, в углу на подставке — занавешенная белой тканью гитара. У окна на переносном столике полный набор каллиграфии, рядом стопка листов…
Подняв край татами в центре комнаты, он открыл искусно замаскированную нишу, в которой было приготовлено все для чаепития. В дверной косяк постучали, и через секунду внутрь вошла Мию. В руках был поднос с кипящим чайником. Однако…
— Спасибо, Мию. — Коэтсуджи, забрав чайник, принялся заваривать чай. Мию вышла. — Присаживайся, Кеничи-кун. Итак, эта история очень печальна, в особенности для Сигуре. Не знаю, почему она сама не решила рассказать свою историю… но, видимо, придется мне. Она пришла в Рёдзанпаку сразу после смерти учителя, но история катаны начинается еще раньше — с ее раннего детства. Начнем с того что я убил ее отца…