— Уб… мастер! Ты пожалеешь об этом! Т… шкуру притащат к нашим ногам, и ты будешь умолять о пощаде! — Он едва не выл дурным голосом. — Ты хоть понимаешь, что такое "Тьма"? Верни немедленно наши суставы на место и, тогда обещаю, ты умрешь легкой смертью!
Подошедшая девочка, слегка надавила на голову кричавшего, и по кольцу из человеческих тел прокатила новая волна судорог и криков боли…
— Нам пора. Пойдем.
Они не торопясь покинули горный дом, который только-только начал проседать. Им в спину еще долгое время неслись мольбы, крики боли и угрозы. Но вскоре и они стихли. Небо потемнело и на покрытую толстым слоем пыли горную дорогу начал накрапывать мелкий дождь.
— Спа… сибо! — Нарушила тишину девочка, несказанно удивив этим Коэтсуджи. — Отец был счастлив сразиться с вами.
— Эээ… а я думал, ты о своем спасении. Не стоит. Последняя воля мастера-оружейника — это святое. — Коэтсуджи задумчиво потер подбородок. — Кстати, я думаю, нужно придумать тебе имя, а то неудобно общаться. Может, у тебя есть идеи?
— Я… согласна и на… "Акисаме"… — На эту реплику Коэтсуджи только усмехнулся и покачал ей головой.
— Нет… одинаковые имена — не совсем неудобно. Ладно, придумаем по дороге… — Внезапно он остановился и поднял ладонь, ловя редкие капли начинающегося дождя. — Как насчет Сигуре?
— Я взял ее на воспитание с ее "загадочной катаной". Она стала ученицей и приемной дочерью Косака-самы. — Коэтсуджи поставил пустую чашку на поднос и задумчиво принялся теребить левый ус. — Я периодически ее навещал. Через несколько лет Косака-сан скончался, я попросил Рёдзанпаку приютить эту девочку. С тех пор она живет здесь, отлучаясь по своим делам, словно кошка, но всегда возвращается домой, что бы, ни случилось. Словно кошка… Ее отец создал катану "Hitogiri Hocho". Эта катана — последнее напоминание о ее отце. И, несмотря ни на что, она еще не отобрала ни единой жизни. Именно поэтому она все еще в Рёдзанпаку! — Коэтсуджи встал.
— Учитель, а ведь это далеко не вся история?
— Да, верно. Но поведать ее тебе сможет только она сама. Думаю, тебе еще представиться случай…
— А…
Внезапно с потолка свесилась веселое с хитринкой лицо Сигуре, притом обзор, открывавшийся снизу…
А она тем временем приложила палец к губам и, подмигнув, произнесла:
— Остальное пока… Сек… рет.
Глубоко вздохнув, я догнал учителя в коридоре:
— Учитель, а вы меня обучите комплексу "Вечно Грохочущее Колесо"?
Коэтсуджи на миг замер, а потом в его взгляде загорелся такой энтузиазм, что я в очередной раз обругал свой длинный язык. Седалищным нервом чую, добром это не кон…
— Я составлю план тренировок, когда через неделю, ты сможешь полноценно тренироваться!
"Да чтоб вас всех вместе взятых!"
Глава 7. Девушка с пепельными глазами
Ниидзима вышагивал по территории штаб-квартиры Белой Гвардии. За ним следом, мелко семеня ногами, бегала его свита. "Личный секретарь" что-то тихо бубнил, отчитываясь перед своим "генералом". Слышались обрывки "рапорта":
— …На пятом участке установлено три ловушки…
— …Все наши части благополучно распределены по зданиям…
Мизунума заглянул в блокнот и, сделав какую-то пометку, передал блокнот Ниидзиме. Тот лишь мельком глянув на цифры, вернул блокнот.
При подходе Ниидзимы, "бойцы" останавливались и, сделав круговое движение правой рукой от сердца, приветствовали лидера полу криком "Белая Гвардия!"
Мне оставалось только поморщиться при виде этого зрелища. Чем бы, дитя не тешилось, лишь бы не руками…
Ладно, продолжим…
Зайдя в штаб-квартиру, беру "за шкварник" "добровольцев" и отправляюсь обустраивать внешнюю часть базы. А именно — таскать тяжеленные, из каменной крошки, горшки с семенами цветов. Предупреждаю, что, если хоть одна "собака" затушит в них свои бычки от сигарет, лично намылю шею.
Верят сразу.
Тем временем Ниидзима вошел в здание. Зайдя в рукотворный спортзал, окинул внимательным взглядом тренирующихся "капитанов" и направился в сторону Укиты. Ему не терпелось "прополоскать" мозги капитанам.
Я взял очередной горшок с цветами, у которых только-только раскрылись бутоны.
Интересно, розоволосое чудо китайского разлива появится в сейчас или ожидать ее только при штурме этой развалюхи, которую Ниидзима окрестил "штаб-квартирой"?
Поставив тяжелый горшок, я выпрямился… и едва не ушел перекатом в сторону, когда из-за моей спины послышалось легкое покашливание и звонкий девичий голос: