Прорва повернулась и облокотилась на подушки. Сумрак никак не шел у нее из головы…
…Она была в шоке, когда юнец впервые показал зубы. Впрочем, сама довела. Воспользовавшись его наивностью и покладистым характером, самка решилась воплотить одну из своих давних фантазий. Она истязала охотника целый вечер и половину ночи, заставляя то буйствовать, то умолять о снисхождении. Опьянев от вида крови, Прорва заходила все дальше… Дошло до того, что обессиленный любовник попросту лишился сознания. Но он старался держаться до последнего. И позволил сотворить с собой все, что она хотела. Возможно, дочь Свободы была слишком к нему жестока, но в тот момент она слабо контролировала свои действия, ибо готовность самца к подчинению будила в ней настоящего ненасытного зверя… Другой на месте Сумрака не вернулся бы после такого унижения никогда, но сын Грозы через сутки пришел снова. И пришел совсем иным. Именно тогда Прорве вновь, спустя много лет, довелось испытать вкус того неповторимого противоборства, что порождало некогда ее почти маниакальную зависимость от Утеса. Сумрак повел себя агрессивно и взял ее силой. Оттрахал так, что потом еще три дня все болело! И, стыдно признать, но ей это понравилось… А еще больше понравилось то, что на другой день он, как ни в чем не бывало обнимал ее ноги и, с обожанием заглядывая ей в глаза, благоговейным шепотом называл своей Госпожой. Неужели, этот подлец просек…
Да, у Прорвы действительно была одна специфическая особенность. Дочь беспощадной Свободы, столь похожая на свою мать лицом и характером, не могла терпеть, когда самцы пытались быть с ней на равных, стремясь подавлять всех, кто не мог подавить ее. Желание доминировать над мужским полом проявлялось у нее с самого детства, когда юная самка гоняла и грызла даже старших братьев. Лишь к совсем крохотным малькам она проявляла снисхождение, прочим же спуску не давала, держа в страхе и заставляя себе прислуживать. Сложно сказать, откуда взялась в ней эта черта, быть может, передалась по наследству, либо дочь просто неосознанно взяла пример с матери, ежесезонно калечащей нового партнера, как бы то ни было, но жилка садизма в Прорве присутствовала всегда. А после предательства и последующей гибели Утеса потребность самки доминировать над самцами возросла настолько, что превысила все разумные пределы. Но, вместе с тем, где-то глубоко внутри нее жило простое и естественное женское стремление быть слабой и покорной перед властным и сильным, но снисходительным самцом. Обрести защитника, добытчика, каменную стену — об этом мечтают многие, но старшей из дочерей Свободы требовалось нечто большее: покоритель, завоеватель, тиран. Именно таков был Утес, раз за разом укрощавший непокорную самку. И совершенно неожиданно эту же способность Прорва открыла в новом любовнике…
А потом Сумрак и вовсе совершил нечто невероятное. Вместо того, чтобы поставить партнершу перед выбором, он просто предоставил ей обе удовлетворяющие ее модели отношений враз, став одновременно властителем и слугой. Каким-то образом безошибочно определяя, кем самка хочет его видеть в данный момент, он начал мгновенно подстраиваться под настроение Прорвы, иногда меняясь с ней ролями несколько раз за ночь. Он определенно делал успехи…
Прошло совсем немного времени, а прежнего неловкого юнца было уже не узнать. У него обнаружились потрясающие способности по удовлетворению партнерш. Сумрак настолько тонко чувствовал каждую, что после ночи с ним сестры надолго теряли ощущение реальности. И с каждым разом было все лучше и лучше…
Невольно самки начали задумываться о том, как бы заполучить его и на будущий Сезон, хотя особых надежд на то не было. И окончательно они рухнули, когда сын Грозы внезапно уступил всех трех подруг в схватке с этим нелепым типом по имени Торопливый. Самомнение плюс гонор при нулевом постельном навыке…
Тот вечер запомнился хорошо. Весь день Солнышко сияла пуще обычного: вопреки обычным прогнозам она впервые в жизни ощутила в себе зреющую кладку и потому с особенным нетерпением ждала прихода Сумрака. Она так хотела быстрее рассказать самцу свою новость. Может быть, узнав о том, что ему предстоит стать отцом, он согласился бы на радостях не бросать на будущий год хотя бы ее… И каким же ударом для младшенькой было явление незнакомца, заявившего, что теперь самки принадлежат ему по праву!
Сперва сестры даже не поверили. Торопливый был мельче и даже визуально слабее Сумрака, как он мог его победить? Но, когда знакомое ожерелье со следами свежей крови было небрежно брошено самцом на пол, никаких сомнений уже не осталось… Всем своим торжествующим видом этот малек говорил, что не просто поборол конкурента, а прикончил.
Ожерелье забрала безутешная Солнышко и более с ним не расставалась, отказав новому самцу. Прорва же с Осенью, также немало огорченные неожиданным поворотом событий, тем не менее, решили Торопливого испытать. Прорва, откровенно говоря, была зла на него за эту победу, хотя умом и понимала, что самец не виноват. Тем не менее, отказать себе в удовольствии как следует отыграться на нем дочь Свободы не смогла. Торопливый испытаний не выдержал и сбежал на пятый день. А еще через два дня неожиданно вернулся Сумрак. Живой и здоровый, лишь самую чуточку потрепанный. И дальше…
«Разве так встречают самки своего самца?» Боги, они и помыслить не могли о том, что такое возможно… Проиграв раз, самцы, как правило, стыдились попыток вернуть упущенных партнерш… Да только Сумрак оказался далек от стереотипов. Но в данном случае это не смущало, наоборот, сестрам ужасно польстило, что он решился за них биться. Значит… Они были ему нужны? Неужели, и впрямь нужны?..
«От вашего решения зависит, кем я вернусь в следующем году…» А вот это вообще было неожиданно! Самки даже не знали, как реагировать. Впрочем, младшая и средняя сестры сориентировались достаточно быстро.
«Я с тобой».
«Я с тобой».
И только Прорва колебалась. Она — и вдруг в гареме неопытного малька? Ну смешно же! С другой стороны… С ее-то способностью к воспроизводству лучше так, чем вообще никак. Да и сестер она бросить не могла…
«Я с тобой».
Сесть у ног? Еще чего не хватало. Юнец прекрасно знал, кто у кого должен ползать в ногах. И то, что с этой минуты он становился хозяином их маленького гарема, ничего не меняло.
Но Сумрак и тут не разочаровал — все понял и расценил правильно. И без колебаний отдал ей статус Главы. Мог отдать Солнышку как матери своего будущего потомства, но это было бы с его стороны крупной ошибкой. Просто огромной ошибкой.
Следом сын Грозы преподнес новый сюрприз. Не сказать, чтобы приятный, но ожидаемый. Он привел эту девочку. Очаровательное создание, но со своими нюансами… Дочь Великой Матери — да как он вообще смог удостоиться ее внимания? Прорве-то Греза потом даже понравилась: дерзкая и смелая, боевая такая, самочка напомнила Главе гарема ее саму в молодости. Однако больно уж странной была история ее появления…
Спустя неделю, войдя к новой супруге в доверие, Прорва подробно выспросила у нее все детали их знакомства с Сумраком и… В очередной раз обалдела от выходок этого самца. Оказалось, что с Грезой тот погуливал уже давно, еще до проигрыша, факт которого впоследствии от нее старательно скрывал. И как-то так удивительно совпало, что Сумрак начал подавать ей наиболее активные знаки внимания именно после того, как лишился своих самок, причем, по свидетельству Маленькой (эта кличка быстро к Грезе прилипла), сильно расстроенным он не выглядел. Сопоставив события, собеседницы преисполнились подозрений. Похоже, все было попросту подстроено. Задумав бросить сестер, Сумрак намеренно проиграл их озабоченному неудачнику, так как просто взять и уйти, игнорируя правила приличия, этот честолюбец позволить себе не мог. И сделал он это отнюдь не потому, что устал от их суровых игр, а, дабы сэкономить время на подбивание клиньев к Грезе, с которой планировал образовать пару в следующем году. И его план, возможно, даже сработал бы, да только втрескавшаяся по уши дочь Желанной повела себя непредсказуемо, отрекшись ради любви от богатства и статуса. Самец, разумеется, не смог отказать себе в удовольствии ее поиметь, но, так как после этого, будучи честным яутжа, он был обязан сделать ей предложение и достойно обустроить, а за душей на самом деле не имел ничего, кроме раздолбанного челнока, ему иного не оставалось, кроме как пойти и забрать дочерей Свободы обратно, разумеется, со всеми прилагающимися территориями… Каков, однако, прохиндей…