— Мудрейшая, я пришел не затем, чтобы искать убежища, — теперь уже задетый всеобщей неприкрытой жалостью, сказал Джет. — Я пришел предупредить сестру и всех вас.
— О чем же? — фыркнула Глава гарема, очевидно, не готовая поверить в то, что этот малек способен чем-то удивить еще сильнее.
— Великая Мать готовит нападение, — выпалил юнец. Озадаченные самки резко, точно по команде, подняли головы, устремив на него непонимающие взгляды.
— Откуда ты узнал? — с подозрением проговорила Осень.
— Я был у нее в тот момент, когда она говорила с несколькими Старшими, — принялся объяснять Джет. — Она думала, я сплю, а я просто прикинулся, чтобы она меня не трогала. Они пришли, Великая вышла в коридор и шепталась с ними там, но я все хорошо слышал. А потом я сделал все, что она хотела. Когда она уснула, я выбрался потихоньку и пошел сюда. Отец сейчас снова в отъезде. Пользуясь его отсутствием, завтра днем Великая пришлет сюда самок — когда я слышал, речь шла о пятнадцати вооруженных девах. Она хочет забрать ваши территории и тем самым вынудить Грезу вернуться, а предположительная гибель вашего самца придает ей уверенности…
— Бо-оги… — простонала Греза и окончательно осела на пол, закрывая лицо руками.
— Так, вот причитать мы будем позже, — одернула ее Осень и вопросительно повернулась к старшей сестре: — Что делать-то станем?
— Встречать и бить, — бесхитростно ответила Прорва.
— Ла-адно… — осторожно протянула Жрица. — А с мальком что?
— А малек останется здесь, — утвердительно сказала Глава гарема, даже не спрашивая мнения самого Джета.
— Старшие, я совершенно не хочу вас стеснять… — отпирался Джет, хотя, делал он это, сказать по совести, не так, чтобы очень настойчиво. Перспектива возвращения во владения Желанной его явно не радовала, а неминуемая расплата за выход с территории откровенно пугала.
— Ты видишь, места у нас много, — отвечала Прорва, открывая дверь свободной комнаты и пропуская нового подопечного внутрь. — А возвращаться тебе теперь нельзя, ты понимаешь сам.
Джет защелкал в знак согласия и, понурив голову, вошел в новое жилище. Вслед за ним проследовали Глава гарема и сестра.
Комната оказалась небольшой. Она имела очень простую обстановку и выглядела совершенно необжитой — неудивительно, ведь она пустовала уже много лет. Очевидно, когда-то это была спальня какой-то низкоранговой самочки. Находилась она далеко от комнат нынешних обитательниц гарема, отделенная многими коридорами и лестницами.
— Обустраивайся, — Прорва обвела помещение рукой. — Я принесу тебе подушку и покрывало. А Греза в течение пары дней решит проблемы с одеждой, не правда ли?
Молодая самка подтвердила, что немедленно возьмется за шитье, и быстро сладит брату несколько набедренных повязок на смену, благо, фасон весьма незамысловатый.
Джет тяжко вздохнул и послушно взгромоздился на незастеленное ложе, озираясь по сторонам. Греза уселась рядом и ободряюще поворошила его гриву, а после приобняла за плечи.
— Ты не пленник и не заложник, — продолжала тем временем говорить Старшая, оставшись стоять перед ними, — это, надеюсь, также понятно. Можешь отныне считать нас с сестрами своими дальними родственницами или тетками, как в гареме отца. Тебя следовало бы отослать в лагерь, но теперь это может быть опасно, поэтому ты пробудешь здесь до момента отбытия в колонию. Перед следующим Сезоном я устрою так, чтобы тебя направили в Центральный комплекс и провожу тебя, как некогда провожала своих детей. Если нужно, твою матушку также извещу обо всем сама, когда мы решим завтрашний территориальный вопрос… Хотя, у меня есть подозрение, что ее не особенно волнует твоя судьба.
— Матушка выращивает младшее поколение, мы с братьями давно уже сами по себе, — сознался Джет.
— Оно и видно. Итак, вопросы есть?
Юнец помотал головой.
— Хорошо, — Прорва удовлетворенно склонилась. — Тогда последнее. Нам нужно установить некоторые правила. Я понимаю, что ты еще очень юн, а, после того, что с тобой проделала дражайшая Матриарх, и вовсе в ближайшее время будешь самок шугаться, однако помни, что ты в чужом гареме, хозяин которого может вернуться с минуты на минуту. Самца я уговорю потерпеть твое присутствие, но предупреждаю сразу: не нарывайся. В покои самок ни ногой, даже к сестре — уяснил? К Луне вообще не подходи, не то Полночь тебе шею свернет. Есть будешь отдельно, кладовую я тебе покажу. По всем вопросам обращайся ко мне. С этой целью я разрешаю тебе заходить в главный зал. Днем будешь уходить к границе сада и прилежно тренироваться. Когда прибудет наш самец, переселишься туда окончательно, ночевать будешь в гроте.
Джет внимательно выслушал все инструкции и, поблагодарив Главу гарема за оказанное покровительство, пообещал строго их соблюдать. Тогда Прорва повернулась к Грезе, все это время утешительно поглаживающей брата по спине:
— Теперь, что касается тебя. Ты сюда не ходишь.
— Но… — попыталась возразить Греза.
— ТЫ СЮДА НЕ ХОДИШЬ! — рыкнула старшая самка, слегка потеряв терпение. — Это для твоего блага, нашего блага и его блага. После Сезона — хоть спите в обнимку, пожалуйста, но, если поймаю вас в эти два месяца за всякого рода задушевными беседами — пеняйте на себя!
— Знаешь, что, — не выдержала дочь Желанной, вскакивая с места, — он все-таки мой брат! Хоть и сводный, но брат! Я, если ты не в курсе, его фактически вырастила…
— Матушку твою подобные мелочи, как мы сегодня узнали, не смущают! — презрительно бросила Прорва, предупреждающе толкая нахалку в грудь и вынуждая ее отступить к двери.
От этих слов Греза на мгновение потеряла дар речи. Она широко распахнула глаза и беззвучно зашевелила жвалами, будто бы не веря собственным ушам, а затем резко повернулась и выбежала из комнаты. Джет уже привычно втянул голову в плечи и затрясся.
— Расслабься, малек, сейчас я ее успокою, — фыркнула Прорва, заметив его состояние, — у нас не впервые такие выверты.
— Прости, что лезу, Старшая, — осмелился высказаться юнец. — Но это не выверты… Сестра не знала о пристрастиях Великой… Она очень болезненно воспринимает все, что касается матери, ее можно понять…
— Ты сказал, «пристрастия»? — нахмурившись, переспросила Глава и присела перед Джетом, дабы их глаза оказались на одном уровне. — Ты имеешь в виду, что не ты один стал ее… — пару секунд самка потратила на подбор более верного слова, но ничего более подходящего так и не нашла, — жертвой?
— Многие через это проходят перед отправкой на орбиту, — смущенно проговорил юнец. — Старшие парни всегда втихаря хвастались… Но никто из них до сих пор не жаловался… Видимо, только я настолько никудышный любовник оказался, что так ее разозлил…
— Ты сейчас несешь чушь, понятно? — строго сказала Прорва, вставая. — Всему свое время, просто твое еще не пришло. А так, как поступает она… Так недостойно поступать Великой Матери. Я обещаю, что займусь этим.
— Нет, Мудрейшая! — Джет вскочил на ноги и буквально повис на Прорве, не контролируя себя.
— Тихо, ты чего? — изумилась самка и осторожно усадила его обратно.
— Это ведь ужасный позор… — дрожащим голосом ответил молодой самец и прибавил для ясности: — Мне позор…
— Не переживай, тебя я позорить не стану, — пообещала Прорва. — Давай-ка прекращай выдумывать глупости и обживайся потихоньку. Я пойду приведу в чувство твою сестренку, а после принесу тебе покрывало и немного еды, договорились?
— Договорились… — почти шепотом отозвался Джет.
— Да… И благодарю тебя за то, что предупредил нас. Это храбрый поступок.
Греза закрылась в своей комнате, и двери открывать отказывалась. В коридоре уже столпились Солнышко, Осень и Полночь, безуспешно пытающиеся прорваться к ней и узнать, в чем дело. Луне, очевидно, было велено отправляться к себе и не высовываться, пока обстановка не прояснится.
— Что там у вас такое произошло? — взволнованно застрекотала Солнышко, увидев приближающуюся старшую сестру.
— Просто кто-то не желает понимать очевидные вещи, — проворчала глава Гарема и обрушила свой тяжелый кулак на дверь, громогласно обещая вынести ее, если Мелкая сейчас же сама не отопрет. Как ни странно, подействовало. Тогда, приказав остальным скрыться с глаз, старшая самка преступила порог и приготовилась к долгому, тяжелому разговору…