Да, все было продумано отлично. Но Великая Мать не учла один маленький фактор — Джета. Конечно, с его стороны это выглядело как предательство, но… Греза потом рассказала, насколько он привязан к ней. А кого выберет малек в критической ситуации? Унизившего и перепугавшего его Матриарха или любимую сестру, вырастившую его, будто собственного отпрыска? Нет, пожалуй предательством для него все-таки было бы остаться и промолчать.
Благодаря предупреждению Джета, у самок Сумрака появился шанс отбиться, хотя времени на подготовку к «радушному приему» оставалось ничтожно мало. Но, как минимум, они теперь ожидали нападения и готовы были встретить его числом, большим, чем двое. Мальки были надежно спрятаны, а двери и окна главного здания плотно закрыты. Одним словом, неожиданность предстояла самим нападающим, настроившимся на легкую победу.
Но это не значило, что повода для волнения нет совсем…
— Я могу зайти? — смиренно раздалось за спиной Луны.
— Разумеется, нет! — отрезала та. — Тебе, вроде бы, ясно было сказано ко мне не приближаться?
Луна обернулась и строго поглядела на смущенно топчущегося за порогом юнца. Джет опустил голову и приготовился было исчезнуть, пока не наподдали, но в последний момент задержался и осмелился еще раз взглянуть на самку.
— А ты сама не хочешь, чтобы я приближался, или все дело в запрете? — осторожно спросил он.
— Я… Боги, Джет, я не знаю… Ты меня отвлекаешь! Иди лучше к малькам!
— Я не малек… — нахмурился молодой самец. — Ты не ответила.
— Тоже мне, время нашел, — фыркнула Луна, возвращаясь к наблюдению.
— Ты не поняла, — Джет мотнул головой. — Я хотел бы помочь. Две пары глаз лучше, чем одна… Вот я и подумал, если ты сама против меня ничего не имеешь, я могу остаться и быть на подхвате. Я обещаю вести себя, как подобает…
— Засекут — мало не покажется, — остерегла его Луна, делая рукой приглашающий жест.
— Не засекут, — пообещал юнец, проскальзывая в комнату. — Я уйду сразу же, как Старшие покажутся. Мы их все равно увидим раньше, чем они нас.
Луна поглядела на него краем глаза и еле сдержала улыбку, двинув максиллами вверх-вниз. Забавный он, все-таки, был парень. Не такой наглый, как большинство его ровесников, любопытный, точно годовалый детеныш, и совершенно неагрессивный. Большого вреда от его присутствия самка действительно сейчас не видела. Луна отлично знала, как пахнет и ведет себя озабоченный самец, и это было точно не про Джета. Оставалось только гадать, что могло побудить в Матриархе желание с таким спариваться. Он даже вряд ли мог полноценно осуществлять данный процесс.
— Что же тебе не сидится у себя? — поинтересовалась Луна. Молчать было неловко, а, что еще спросить, она не представляла. И, наверное, лучше было вести себя с Джетом, подобно Старшим, обращаясь к нему немного свысока — надежнее.
— Сестра в опасности, а я вынужден бездействовать… Не могу так, — признался Джет. На мгновение Луна поймала его взгляд, но сын Пепла тотчас же отвел глаза и отступил к соседнему окошку, с преувеличенным вниманием углубившись в созерцание сада. По всему было видно, что он мечется между желанием оказать хоть какую-нибудь помощь Грезе, страхом быть наказанным за непослушание и стремлением провалиться на месте перед самкой, находящейся в курсе его недавнего мужского позора. Невозможно представить, что творилось сейчас в его бедной голове. Пошел против Главы отцовского гарема и нашел убежище на вражеской территории, одну самку не смог удовлетворить, вторую сейчас не может защитить, в довершение всего еще и в детскую послали, пережидать с мальками опасность… Ох, о последнем-то Луна и не подумала, когда говорила. Она же ничего такого не имела в виду… Ну, да, кроме того, что Джет еще малек… Да вот только на долю мальков не должно выпадать подобное. А Джет уже столько хлебнул — врагу не пожелаешь…
Луна по натуре своей была доброй девочкой, хотя жизнь и научила ее держаться при посторонних недоверчиво. При взгляде на растерянного Грезиного братишку, ей внезапно захотелось обнять его и сказать, что все будет хорошо. Пусть заканчивает себя изводить — никто здесь не помышляет смеяться над ним, никто не назовет его ничтожеством, никто не осудит. Однако необходимая осторожность не позволяла даже лишний шаг сделать в его сторону. Но и молчать было неправильно.
— Ну, а что бы ты сделал? — вздохнула Луна, не зная, в ее ли силах хоть немного успокоить бедолагу с той дистанции, которая только что выстроилась между ними. — Пошел бы с самками драться? Ты прекрасно знаешь, что тебе не позволено влезать в женские поединки.
— Я и думаю… — пробормотал подросток. — Думаю… Что бы отец на моем месте делать стал?
— И что надумал?
— Пока только то, что отец просто бы на моем месте никогда не оказался…
Греза перемигнулась с Осенью и присела на корточки, полностью скрываясь в буреломе. Ждать оставалось недолго. Со стороны леса, скорее всего, должно было явиться семь-восемь самок. Остальные с большой долей вероятности решили бы обогнуть территорию и зайти со стороны источников, чтобы взять гарем в кольцо. Иных подходов не имелось, так как долина представляла собой не что иное, как очень широкое ущелье, ограниченное с одной стороны глухой стеной из скал, а с другой — более пологой заросшей возвышенностью, для наступления также абсолютно неудобной. Через глубокие источники, противоположный берег которых являлся относительно низкой точкой, девы в броне также перебираться бы не рискнули. Единственное, что им оставалось, это пройти по природному коридору, пролегающему вдоль купален, и отсюда проистекала необходимость охранять не только границу леса, но и данный вход.
Вчерашним вечером, когда самки сидели в зале, решая, что делать, речь первоначально шла об обороне двух стратегических точек, но, разобрав детали, все вынуждены были признать это полной глупостью: категорически не следовало разделяться перед лицом опасности. Тогда-то Прорва и предложила вариант с разрушением каменной арки, нависающей над коридором. На нее тут же обратилось пять недоумевающих взглядов. Полная блокировка подступа была не лишена смысла, только вот…
— Дорогая, если я верно поняла, ты предлагаешь обрушить скалу? — уточнила Осень.
— Именно, — подтвердила Прорва.
— Прости… А КАК мы собираемся это сделать?
Глава гарема загадочно ухмыльнулась, а затем молча поднялась с места и куда-то исчезла. Спустя несколько минут она вернулась, держа в руках браслет энергосистемы! У присутствующих просто жвала отвисли.
— Ты же помнишь, как на Утеса бабы все время гнали, что он оружие в доме хранит? — обращаясь к Осени, невозмутимо спросила Прорва и аккуратно положила наруч перед потрясенными самками.
— Хочешь сказать, ты столько лет держала у себя БОМБУ? — вытаращившись на старшую сестру, взвизгнула Солнышко, не дав Жрице ответить.
— Да, — просто ответила Глава.
— И из каких соображений, позволь поинтересоваться?
— Ну, мало ли, могло пригодиться… Вот… Пригодилось.
Дальше последовал долговременный отход от основной темы с ожесточенной полемикой на тему самопроизвольной детонации и малькового любопытства. Однако Прорва без труда отразила все нападки и назначила Осень с Полночью ответственными за своевременное приведение устройства в действие. Так что с самого утра две самки отправились производить подрывные работы, а остальные приступили к сборам. Солнышко пошла проверить напоследок мальков, а Глава гарема поманила к себе Грезу, которая уже подрагивала в преддверии скорого боя, перекладывая свое копье из одной руки в другую.
— Пойдем-ка, Мелкая, — торопливо проговорила Прорва, увлекая ее к одной из дальних кладовок. — Мы тут уже не шутки шутим, надо бы тебя экипировать получше.
— Вряд ли на меня найдется броня, — догадавшись, о чем речь, возразила младшая самка. — Я тут из вас реально самая мелкая…
— А ты, что же, думаешь, я всю жизнь таких габаритов была? — расхохоталась в ответ старшая.
Доспехи висели в потайной стенной нише и выглядели так, будто бы оказались там лишь вчера. Похоже, Прорва даже пыль с них регулярно стирала. Выполненные из темного, лишь слегка подернувшегося налетом времени металла, они, должно быть, прежде очень эффектно смотрелись на подтянутой фигуре юной дочери Свободы. Нагрудник из плотно подогнанных изящных пластин выглядел надежным и, вместе с тем, ничуть не громоздким; защита конечностей была минимальна, но явно хорошо продумана; ряды ромбических чешуй формировали гибкое покрытие, охватывающее живот и бедра. Греза застыла перед нишей, не в силах скрыть восхищения, а Прорва, потеснив ее, аккуратно сняла доспехи с креплений.