И вот уже три поединка враз вспыхнули между деревьями. Справиться с несколькими противницами Прорве было сложнее. Как Греза уже успела неоднократно убедиться, ее сила и мастерство в равных условиях обычно не оставляли враждебной стороне ни единого шанса, однако Прорва легко поддавалась фактору неожиданности, а в данной ситуации он резко повышался, так как уследить за тремя шустрыми девками, прыгающими вокруг, было ох как нелегко. В итоге, Глава получила-таки несколько неприятных тычков под ребра и заработала пару ссадин на спине и конечностях, однако постепенно друг за другом уложила всю троицу. Солнышко и Греза сражались дольше, имея примерно одинаковые со своими соперницами силы, а Осень и Полночь разочарованно созерцали разворачивающееся действо со стороны. Впрочем, долго скучать им не пришлось — в разгар выяснения отношений из леса показалась остальная часть завоевательного отряда. Семь самочек, обойдя угодья и узрев, что все самое интересное началось без них, очертя головы ринулись в атаку. Двоих сразу же взяла на себя Полночь, а еще пятеро резко поостудили свой пыл, будучи встреченными разгневанной Жрицей, да еще и с кнутом… Натиск здесь был, по большей части, психологический, но и этого вполне хватило.
Глава гарема освободилась и тут же направилась к сестре, рыча и угрожающе потрясая окровавленными клинками, Солнышко следующим ударом оглушила свою соперницу и немедленно присоединялась к Прорве. Лоза продержалась против Грезы дольше, но, в конце концов, рухнула от хитрой подсечки, что до Полночи, то она раскидала парочку самоуверенных девиц, точно нашкодивших мальков. На чьей стороне перевес сомнений не оставалось.
Припугнув остатки завоевательного отряда, хозяйки территории добились окончательной капитуляции, триумфально утвердившись в своих владениях, а захватчицы-неудачницы, поскуливая, подобрали раненых и спешно отступили. По счастью, преследовать их никто не собирался…
— Роса! — внезапно крикнула Прорва вслед удаляющейся пестрой спине.
Самка на секунду замедлилась и с опаской обернулась.
— Пусть Великая Мать ждет меня вечером с ответным визитом! — захохотала дочь Свободы.
Комментарий к Глава 14. Отпор
Выражаю искреннюю благодарность дорогому Brujo за помощь в ликвидации затыка сюжета!
Навеяло: «Waltz Avetino». Вроде бы, поют «Adiemus», но везде написано, что «Era»….
И вот еще «фоточки»))))
Прорва секретничает с Грезой: https://gvatya.tumblr.com/image/175320207828
Полночь и Луна: https://gvatya.tumblr.com/image/175320188428
========== Глава 15. Действенный метод ==========
Такой же нос, овал лица,
Ресницы, брови, рот и уши,
Похож мальчонка на ОТЦА!
Но лучше б был похож на мужа…
(Неизвестный Автор)
Они хором отговаривали Прорву идти туда, однако Глава гарема была непреклонна. Тогда самки все как одна стали набиваться к ней в сопровождающие, но Прорва и на это не согласилась. И объяснять тоже ничего не стала. Просто замазала свои ссадины, раздала указания, основным из которых было сидеть сегодня дома, и удалилась, намереваясь сперва отметиться в Совете, а потом в одиночку отправиться к Великой Матери. И все чужие доводы против столь опрометчивого шага оказались бесполезны — если старшая дочь Свободы вбивала что-то себе в голову, то разубедить ее было практически невозможно.
Самки повздыхали, посетовали, да, делать нечего, смирились и разбрелись кто куда. Полночь, похвалив Луну за отличную работу, забрала ее к себе в комнату, видимо, чтобы поделиться впечатлениями; Солнышко, соскучившись, пошла тискать своих ненаглядных деток, а Греза, не смотря на все запреты, потихоньку отправилась к брату. Одна только Осень осталась в опустевшем зале.
Сперва она сгребла в кучу десяток подушек и, угнездившись среди них, взяла в руки «струны». Провела любовно по изгибам корпуса, подкрутила колки и принялась лениво музицировать, наигрывая одним когтем простенькую мелодию, пожалуй, одну из первых, что довелось заучить. Но постепенно движения самки замедлились до предела, и ноты стали вылетать с интервалом в несколько секунд, превратившись из примитивного, но все ж таки стройного мотива в бессвязный набор звуков. Осень отложила инструмент и закрыла глаза. Поведение старшей сестры никак не давало ей покоя. Раньше Прорва хоть как-то делилась своими мыслями и планами, однако в последнее время ее было просто не узнать. Она стала задумчивой и молчаливой, и одновременно более жесткой в принятии решений, которое теперь единолично возложила на себя. При этом сестра, казалось, убегала от действительности, ведя себя так, будто бы Сезон только начался, а вовсе не приближался к середине, и прибытие самца ожидалось со дня на день… Увы, печальная реальность свидетельствовала об обратном. Сумрак не вернулся до сих пор — это означало лишь то, что вернуться ему теперь и не суждено. Да, сперва у Осени тоже были на счет его исчезновения достаточно оптимистичные мысли, но время шло, а от воина не приходило даже весточки, и предчувствие не вселяло надежды, и боги молчали…
Жрица поднялась и подошла к алтарю, скрытому за тяжелым занавесом. Медленно отведя складки ткани рукой, она замерла на месте и долго смотрела на темнеющего над жертвенной чашей идола. Обсидиановый охотник, как и прежде, твердо сжимал свое верное копье, безмолвно глядя в пустоту мертвыми провалами глаз.
…Сколько раз ты, Черный Воитель, наблюдал из-за портьер, как обитатели дома предаются здесь необузданной страсти; сколько слышал откровенных речей и признаний, сколько сладостных стонов, сколько обольстительных трелей… Ты был свидетелем зарождения прекрасного будущего; все, что было здесь хорошего — все происходило на твоих глазах. Только это для тебя ничего не значит. Ты благоволишь своим лучшим сынам, даруя им победы и право на личное счастье, взращиваешь их сильными и смелыми… Но, тем не менее, неизменно забираешь их. И они блуждают вместе с тобой во мраке, когда должны бы возвращаться к своим любимым… Отсюда их не дозваться, а сам ты ныне глух к женским мольбам…
Осень немного поколебалась, а затем бережно сняла статуэтку Черного Воина с постамента и убрала ее в нишу, после чего почетное, по праву принадлежащее верховному божеству место на алтаре заняли извлеченные из боковых углублений фигурки четырех богинь: первая была вырезана из серого агата, вторая из лунного камня, и две из оникса — красного и желтого.* Прошептав несколько учтивых слов, Жрица поклонилась священным изваянием и, задернув занавес, покинула зал.
Выйдя, Осень ненадолго задержалась у дверей, но затем ноги сами понесли ее к лестнице и дальше, на последний этаж, где в самом конце коридора располагалась личная комната самца. Она была не очень большой, зато, имела широкие окна, выходящие на самую живописную часть сада, и стены с барельефом, изображающим переплетение ветвей в лесной чаще. Сумраку эта комната сразу понравилась. Да, что там! Когда самки показали ему новое летнее жилище и разрешили по своему разумению им распоряжаться, самец обрадовался, точно малек. Конечно, вида постарался не подавать, только вот на его довольной харе все и так было ясно написано.
Самки не заглядывали сюда больше месяца — с тех пор, как пришло тревожное известие… Последний раз они были тут во время генеральной уборки перед Сезоном. Тогда комнату тщательно вычистили, подожили на пол свежие циновки и застелили ложе восхитительным узорчатым покрывалом совместной работы Грезы и Солнышка. Прорва, правда, забраковала, сказав, что мужику надо что-то не маркое стелить, коричневое или, там, серое. Но младшие жены настояли, сославшись на то, что Сумрак любит яркие цвета, и ему наверняка будет приятно на таком покрывале отдыхать, а запачкается, так отстирают, не проблема…
Комната встретила Осень духотой давно простаивающего без дела помещения. Сумрак не успел провести тут достаточно времени, чтобы его запах впитался в стены, так что напоминаний об отсутствующем самце почти не чувствовалось. Даже заново убранное ложе теперь почти не сохранило его следов… Тем не менее, эти стены, казалось, покорно ждали своего владельца. Ждали, что бы ни случилось.