— А я думаю, прекрасно понимаешь, — тихо и угрожающе проговорила дочь Свободы. — Так слушай же: сын Пепла у меня. И он останется у меня, смирись. Обещаю, что он не пострадает. Более того, он не будет ни в чем знать нужды, я стану относиться к нему, как к собственному детенышу — это я тоже обещаю. Перед следующим Сезоном я отправлю его в орбитальную колонию и позабочусь, чтобы он попал в лучшее училище. Но сюда он не вернется. И, если ты, Великая, отныне станешь вести себя благоразумно, то больше не услышишь ни о нем, ни обо мне. Если же повторится то, что было днем… Или попытка подставить моего супруга… Или еще что-то подобное — знаю, фантазии у тебя не отнять. То почтенный Пепел немедленно узнает обо всем. И не только узнает, а еще и получит все необходимые доказательства. Ты знаешь, чем это будет грозить…
Сейчас, вслушиваясь в зловещий голос Прорвы, Желанная резко утратила весь свой обычный гонор и просто смотрела на Главу Совета широко раскрытыми глазами, точно юная напуганная девочка, не отрываясь, беспомощно шевеля жвалами и не издавая ни звука. Пожалуй, впервые в жизни дочь Баталии была загнана в такой безвыходный тупик…
— Ты ничего не сделаешь! — наконец, через силу выдавила из себя Матриарх и резко оттолкнула шантажистку, на что та лишь усмехнулась и подтвердила:
— Разумеется, я ничего не сделаю. А вот твой уважаемый супруг, узнав о таком вопиющем поведении, может вполне принять меры. Подумай, как скажется на статусе Великой Матери запрет на инкубацию кладок?
Тут Желанная бессильно взвыла и со злости вогнала когти в скамью. Это был конец… Это был страшный позор и конец всему…
— Думаю, теперь мы, наконец, друг друга поняли? — придавая голосу фальшивую доброжелательность, спросила Прорва.
— Да, — еле слышно отозвалась Желанная, внезапно почувствовавшая себя нехорошо.
— Прекрасно! — удовлетворенно склонила голову дочь Свободы. — А то мне жаль огорчать такого достойного охотника как Пепел. И вдвойне жаль открывать правду Грезе. Представляешь, какой шок у нее будет, если она узнает, что тот, кого она всю жизнь считала отцом, на самом деле может оказаться ее дедом?
Желанная лишь скрипнула зубами, а Прорва как ни в чем не бывало продолжала:
— Тогда, раз мы все решили, я, с твоего дозволения, откланяюсь. Спасибо за аудиенцию! Напоследок же прими от меня в знак доброй воли небольшой подарок. Завтра я распоряжусь о назначении самой полной и дорогостоящей диспансеризации для всех отпрысков Великого Пепла, отправляющихся на обучение. Теперь она будет проводиться ежегодно с привлечением лучших специалистов. Здоровье молодняка — это очень важно, не так ли? Пожалуйста не благодари!
— Сволочь… — только и смогла проговорить Желанная.
— Если я в будущем узнаю, что ты совратила еще хоть одного юнца, то со статусом и красивой жизнью можешь прощаться, — на мгновение вновь опасно надвинувшись, уже без ухищрений бросила в ответ Прорва.
— Одного не пойму: для чего ты это делаешь… — устало вопросила Великая Мать.
— А пора бы уже понять, — фыркнула Прорва, отворачиваясь и устремляясь к выходу из сада: — Ради счастья твоей дочери.
_______________________________________
*Здесь идет отсылка к «Загадкиным сказкам» («Вечер 1. Звезды» https://ficbook.net/readfic/6138589/15714889#part_content), где ведется рассказ о том, как Черный Воин увлекся охотой и забрел на окраины Вселенной, откуда его общими усилиями смогли вывести только четыре женушки-богини.
Комментарий к Глава 15. Действенный метод
Навеяло: «Adiemus» - «Palace Of The Crystal Bridge» Такая милая мелодия, очень напоминающая мне почему-то женский шантаж)))
========== Глава 16. Недопонимание ==========
С Богом я общаюсь без нытья
И не причиняя беспокойства;
Глупо на устройство бытия
Жаловаться автору устройства.
(Игорь Губерман)
Возвращения Прорвы ждали с замиранием сердца, опасаясь строить на счет итога ее затеи какие-либо догадки. Когда же Глава гарема явилась живая и невредимая, да еще в превосходном настроении, у всех просто камень с души упал. Самки немедленно обступили ее и принялись расспрашивать о подробностях встречи, однако Прорва ясно дала понять, что не собирается никого в них посвящать, сказала только, что все уладила, и теперь Великая Мать не потревожит ни Грезу, ни других самок, ни Сумрака. Потом еще поспешно добавила, улавливая настороженность дочери Желанной, что обошлось без какого бы то ни было кровопролития. И на этом все. «Остальное не вашего ума дело», — так и читалось на ее довольной физиономии.
Далее, сославшись на усталость, Глава гарема удалилась в купальни, откуда прямиком проследовала в свои покои. Другие самки разошлись по комнатам лишь через пару часов, когда улеглось возбуждение и все предположения были исчерпаны. Идти за Прорвой и добиваться от нее объяснений было абсолютно дохлым номером. Греза порывалась это сделать, но Осень придержала эту юную искательницу правды, со словами: «Меньше знаешь — крепче спишь».
Впрочем, спала Греза в эту ночь очень плохо, мучаясь раздумьями и перебирая в голове варианты. И, чем больше она думала, тем больше ей казалось, что Прорва совершила против ее матери какую-то подлость, ибо честные методы были испробованы уже все, и ни один из них не возымел желаемого действия.
В конце концов Греза решила, что завтра непременно свяжется с кем-то из сводных сестер и выяснит, какова обстановка в отцовском гареме. С этой мыслью самка, наконец, заснула, но сон ее был коротким и тревожным.
Наутро все, как ни в чем не бывало, разошлись в стандартных направлениях. Правда, ставшую уже традиционной релаксацию у источников вновь пришлось пропустить — после обвала там было, мягко говоря, не прибрано, а в остальном жизнь вернулась в прежнее русло. Осень спозаранку унеслась в Храм, Прорва и Полночь чуть позже отправились в Совет. Джет промелькнул там и сям, но тут же исчез, послушно переместившись с копьем на границу сада. Луна пошла будить детенышей, а Греза и Солнышко по заданию главной самки двинулись внимательно осматривать завалы, дабы определить, что с ними делать дальше. Днем у них намечалась расфасовка и отправка травяных сборов, а на вечер была запланирована заготовка «оранжевых глазок», которые зацвели неделю назад и как раз вошли в полную силу. Короче говоря, дел было невпроворот.
Улучив момент, Греза все-таки тайком связалась с Лианой, младшей самочкой, прежде пользовавшейся ее максимальным доверием из всего гаремного окружения. Та подтвердила, что Верховный Матриарх пребывает в добром здравии, хотя и выглядит со вчерашнего вечера мрачнее тучи. Увы, прояснить ситуацию Лиана не смогла — Желанная так же, как и Прорва, не стала никого посвящать в состоявшийся разговор. Но, вроде бы, следы борьбы на месте встречи отсутствовали, и вообще с виду ничто не изменилось, кроме настроения Великой Матери. Взяв со сводной сестры обещание, что та немедленно ее известит, в случае каких-либо настораживающих изменений в гареме, Греза, наконец, выдохнула. А потом за повседневными хлопотами все волнения окончательно отступили на второй план.
Алая ткань церемониальной накидки мягко опустилась на плечи, и золотые цепи зазвенели, обвивая шею и запястья Жрицы; драгоценная сеть, собранная из самоцветных каменьев легла поверх гривы, расшитый пояс трижды обернулся вокруг талии, ажурная ритуальная маска покрыла лицо. Закончив все приготовления, Осень вышла из своей кельи, дабы присоединиться к другим Жрицам, собирающимся в главном помещении Храма. Согласно древним традициям они должны были приветствовать новый день молитвой и жертвоприношением.
Когда дочь Свободы ступила под своды большого зала, присутствующие служительницы культа тотчас окружили ее и засыпали вопросами — вести разлетались быстро и, хотя Храму негоже было становиться территорией для сплетен, самки везде оставались самками. К тому же, служба еще не началась, а Жрицы, в большинстве своем, были сейчас не очень-то сосредоточены: чуть пьяные от успокоительных трав, снижающих влияние Сезона, они вели себя наивно и непосредственно, точно детеныши, впрочем, совершать ритуал это не мешало. Осень травами не злоупотребляла, предпочитая иные способы снятия напряжения, но таких, как она, были единицы — основная масса послушниц отрекалась от самцов и мирской жизни, заглушая природные позывы снадобьями. Это не являлось необходимым условием, однако мужской пол из суеверного страха все равно старался обходить Жриц стороной, не бегать же было за самцами самостоятельно. Ко всему прочему, запрет на размножение делал служительниц культа совсем уж неперспективными невестами. Конечно, и тут было не столь категорично, как считали невежды — при определенных условиях Жрицы также имели право воспроизвести потомство, однако выполнение этих условий требовало таких моральных затрат, что редко кто отваживался на них пойти. Одним словом, большинство девочек здесь были одиноки, и потому личная жизнь Осени, удобно устроившейся под боком у исправно приводящей новых кавалеров старшей сестры, много кого волновала — как в хорошем смысле, так и не очень. А, уж, когда прошла весть, что один воин взял Осень в гарем, обсуждений было недели на три. Когда этот самый воин бесследно исчез, всколыхнулась вторая волна пересудов, но теперь уже, по большей части, среди самцов, принесших данные соображения женам, которые, в свою очередь, донесли все до Храмового женского сообщества. По версии местных суеверных охотников, Сумрак сгинул не иначе, как из-за своей связи со Жрицей. То, что никто не знал подробностей и лично с пропавшим воином знаком не был, почему-то сплетников не смущало. Ну, и вчерашнее событие, заставившее Осень провести день дома, также, естественно, незамеченным не осталось, вызвав шквал обсуждений. Слава богам, вовремя явилась Верховная Жрица, Тринадцатая, и разогнала всех по местам.