Тут же еще четверо самок накинулись с боков. Одно копье вошло жертве под самую челюсть, разделяя часть Прорвиной нагрузки, два других пронзили брюхо, а последнее ударило в область поясницы. Тогда задние ноги обреченного создания медленно подкосились, и топтун грузно пал на круп, все еще тщетно пытаясь удержать свой вес на передних копытах, но вскоре разъехались и они. Истекающий кровью ослабевший зверь издал последний надрывный крик и рухнул наземь.
Словно по команде, самки отступили назад. Глава гарема в молчании поднялась с колена, медленно приблизилась к бессильно содрогающемуся телу и, склонившись над поверженным гигантом, извлекла из-за пояса остро заточенный нож. Один точный взмах узкого лезвия принес жертве долгожданное избавление от страданий, после чего присутствующие вновь обступили тушу, и дружный семиголосый хор под предводительством старшей дочери Свободы торжественным рычанием, наконец, возвестил на всю округу об успешной окончании охоты.
Остаток утра самки и молодой самец потратили на разделывание дичи, а также транспортировку и складирование мяса. Потом они ели, покуда просто не перестало влезать. Мальки тоже были накормлены до состояния двух шариков с лапками, после чего на весь день выдворены в вольер. Джет в качестве условной охраны расположился на дереве, неподалеку от них, где моментально уснул в развилке, а обитательницы гарема разошлись по комнатам и тоже проспали до вечера.
На закате Солнышко необъяснимо потянуло наверх. Поднявшись по лестнице, самка обнаружила, что дверь комнаты Сумрака приоткрыта. Если прислушаться, то становились различимы раздающиеся из-за нее тихие блаженные вздохи.
Потихоньку подойдя и заглянув в щель, Солнышко усмехнулась, после чего так же неслышно вернулась в свою спальню. Там, покопавшись в дальнем стеллаже, она извлекла объемный сверток и с таинственным выражением проследовала обратно.
Когда Рыжик вошла в комнату, Греза, очевидно до сего момента в подробностях вспоминавшая моменты уединения с любимым самцом, вздрогнула от неожиданности и поспешно, но запоздало выдернула руку из-под своей юбки.
— Не смущайся, продолжай, — мурлыкнула Солнышко, приближаясь к ложу. — Я тут кое-что захватила с собой… Не против, если я присоединюсь?
Сверток лег на край постели, и младшая самочка, все еще немного стесняясь, но не в силах побороть интереса, заглянула в него.
— Тут, по-моему, прибавилось, — заметила она, осторожно перебирая блестящие игрушки из мягкого упругого материала.
— А я, по-твоему, вечерами сижу, сложа руки? — хмыкнула искусительница, выбирая из груды причудливых суррогатов один средний по размерам, но утолщенный, анатомически верно изогнутый, и щедро протягивая его подруге. — Попробуй-ка этот. Там внутри подогретая вода. Как будешь готова, нажми вот сюда, и она польется прямо внутрь тебя — очень реалистичные получаются ощущения.
Вложив странный агрегат в ладонь Грезы, Солнышко с коварной улыбочкой надавила на ее пальцы, заставив игрушку пустить небольшой фонтанчик. Греза, не сдержавшись, хихикнула и тут же изъявила желание испытать данное изделие на себе.
Солнышко немедленно помогла ей избавиться от юбки и, придержав колени подруги, принялась с лукавым видом наблюдать, как та принимается медленно водить вдоль краев своей клоакальной щели головкой искусственного пениса, начиная дышать все чаще и глубже. Наконец, рука Грезы остановилась, и орудие удовольствия замерло напротив приоткрывшегося влажного входа. Тогда Солнышко наклонилась вперед и, вновь положив свою ладонь поверх тонкого запястья младшей самки, мягко надавила, заставляя игрушку погрузиться в истосковавшееся по ласке лоно. Греза ахнула и прогнулась, пытаясь сжать ноги, но ей не было позволено сделать это. Не выпуская ее руку, Рыжая сделала вместе с ней несколько плавных толчков, задавая темп, после чего поднялась с ложа и также скинула с себя одеяние.
— Продолжай сама, дорогая, а я полюбуюсь, — развратно шепнула она, после чего выбрала из принесенного арсенала длинный изогнутый стимулятор черного цвета и расположилась с ним в кресле напротив, чтобы Грезе также было хорошо видно.
Некоторое время самки предавались неспешному самоудовлетворению, бесстыдно раскинувшись друг пред другом, мурлыча и постанывая, изредка обмениваясь различными провокационными фразами. Затем Греза, получив первую желаемую разрядку, уже более смело полезла ворошить предложенные аксессуары в поисках более ярких ощущений.
— А это для чего? — поинтересовалась она, выуживая на поверхность эротическую игрушку с небольшим ответвлением у основания.
— Хочешь попробовать? — заметно оживилась Солнышко, вставая. — Сейчас покажу, повернись-ка.
Подчиняясь старшей подруге, самка слезла с ложа и легла на него животом, оставив колени на полу. Мгновение спустя она почувствовала, как нечто большое, прохладное и гладкое входит в раздразненный семяприемник, а нечто поменьше неглубоко проскальзывает в не успевший вовремя поджаться задний проход. Греза тихо вскрикнула и попыталась выпрямиться, но Солнышко удержала ее за спину, нежно заворковав.
— Расслабься, это приятно, — заверила она, начиная совершать легкие массирующие движения, и, спустя несколько минут, Греза осознала, что она права…
В разгар данной пикантной сцены на пороге появилась Полночь, которую Прорва отправила на поиски запропавших где-то самок. Сориентировалась она очень быстро. Высунувшись в окно, она крикнула дочери, бездельничающей на террасе, чтобы шла заменить Джета возле мальков, да погоняла их как следует перед сном. Желательно, часа два. А затем без лишних разговоров вернулась к экспериментирующей парочке и пристроилась к Солнышку сзади, начав игриво слизывать самым кончиком языка выступающие из ее клоаки капли смазки. Та застонала от наслаждения и навалилась всем телом на спину Грезы, одновременно усиливая толчки рукой, а Греза, не помня себя, от нахлынувших ощущений, вцепилась руками в покрывало и, уткнувшись лицом в ложе, закричала.
Звуковое сопровождение не осталось без внимания со стороны. Еще спустя несколько минут разбираться явилась Осень. Разбираться она решила с соблазнительно колышущимся тылом Полночи, углядев среди игрушек двусторонний вибратор.
В комнате однозначно становилось тесновато, однако самок это не смущало, так как все устроились с максимальным удобством. Осень, фактически, заняв мужскую позицию, принялась с жаром овладевать Полночью, двигаясь резко и размашисто. Руками она ласкала изгибающееся под ней тело любовницы, а жвалами постепенно пробиралась вдоль спины к загривку. Полночь, устав работать языком, нашарила первый попавшийся резиновый псевдочлен и засадила его на всю длину Рыжей, а та, трясясь от подступающего оргазма продолжала стимулировать оба отверстия Грезы, уже практически рыдающей в покрывало от нестерпимого наслаждения.
Для полного комплекта не хватало лишь Прорвы… Но вскоре явилась и она, удивленная тем, как внезапно опустел дом. Тратить время на выяснение ситуации она не стала и, подобно другим самкам, просто присоединилась, перешагнув через Полночь и разместившись над ней, лицом к Осени. Дочь Тихой Бездны покорно опустилась ниже, потянув за собой соединенную с ней общим любовным снарядом Жрицу.
— Давай-ка язычком, милая, — проурчала Глава гарема, откидываясь назад и упираясь одной рукой в край ложа, а другой требовательно хватая Осень за загривок и пригибая ее голову к своей промежности…
…Поглощенные взаимными ласками, самки даже не услышали, как дверь вновь приоткрылась. Не услышали они и раздавшихся вслед за тем торопливых шагов в коридоре, а также грохота, произведенного в панике скатившимся по лестнице Джетом. Всегда-то ему везло оказываться не в том месте не в то время…