— Хорошо.
Хэп поспешил к «скорой» и сел в нее. Билли Верекер захлопнул за ним дверь и позвал напарников, которые как загипнотизированные не могли оторвать взгляда от ужасающей картины внутри «шевроле».
Через несколько минут под вой сирены «скорая помощь» тронулась в путь. Красная мигалка закрутилась, отбрасывая кровавые блики на асфальт. Стю подошел к телефону и опустил монету.
Мужчина из «шевроле» скончался за двадцать миль до госпиталя. Он сделал последний булькающий вдох, потом выдох, попытался вдохнуть снова и покинул этот мир навсегда.
Хэп достал из его кармана бумажник и заглянул внутрь. Там было семнадцать долларов, водительские права, выданные в Калифорнии на имя Чарльза Д. Кампьона, военный билет и фотографии жены и дочери, обернутые в прозрачный пластик. Хэпу не хотелось смотреть на снимки.
Он запихнул бумажник обратно в карман мертвого человека и попросил Карлоса выключить сирену. Было десять минут десятого.
Глава 2
С городского пляжа Оганкуита, штат Мэн, в Атлантический океан уходил длинный узкий пирс. Сегодня он напоминал ей серый укоряющий палец. Фрэнни Голдсмит припарковала свою машину на общественной стоянке. Она увидела Джесса, сидящего на краю пирса, вернее, размытый в лучах полуденного солнца силуэт. Чайки с громкими криками кружили над ним. Портрет в стиле Новой Англии, вписанный в реальную жизнь. Вряд ли хоть одна чайка осмелится нарушить идиллию, осквернив следами белого помета безупречно чистую голубую рубашку Джесса Райдера. И в конце концов он все-таки поэт.
То, что это точно Джесс, подтверждал его велосипед, прикрепленный запором к железной ограде автостоянки. Навстречу Фрэнни вышел смотритель Гас, местный старожил, лысоватый, с плотным брюшком. Приезжие платили по доллару за место. Но ему и без удостоверения на ветровом стекле ее «вольво» было прекрасно известно, что она жительница их городка. Она частенько бывала здесь.
«Конечно, — подумала Фрэнни, — я и забеременела прямо тут, на пляже, футах в двенадцати от верхней границы прилива. Малыш, ты был зачат на живописном побережье Мэна, в двадцати футах от верхней границы прилива и двадцати ярдах восточнее волнореза. Именно на этом месте все и случилось».
Гас приветственно махнул ей рукой.
— Ваш парень в конце пирса, мисс Голдсмит.
— Спасибо, Гас. Как дела?
Он с улыбкой кивнул в сторону стоянки. Там было дюжины две машин, на большинстве из которых пестрели белые и голубые удостоверения постоянных жителей их городка.
— Для бизнеса еще не сезон, — сказал он. Было в тот день 17 июля. — Подождем недельку-другую, и, думаю, мы сможем принести городу кое-какие денежки.
— Не сомневаюсь, если вы не прикарманите их себе.
Гас засмеялся и вернулся в контору.
Фрэнни, опираясь одной рукой о теплый металл машины, сняла спортивные тапочки и натянула резиновые шлепанцы. Она была высокого роста. Каштановые волосы наполовину скрывали темно-желтую рубашку. Ее стройная фигура и длинные ноги всегда притягивали оценивающие взгляды. В общем, девочка что надо. Она и сама так считала. Глянь, глянь, глянь, какая идет штучка для вздрючки. Мисс Колледж-1990.
Теперь ей остается лишь горько посмеяться над собой. Она говорила самой себе: «Ты ведешь себя так, будто это главная новость в мире. Глава VI: Гестер Прин возвещает Его Преподобию Диммсдейлу о предстоящем рождении Перл.[1] Но Джесс — не Диммсдейл… Он просто Джесс Райдер, парень двадцати лет, на год младше Нашей Героини — малютки Фрэн. Поэт, обучающийся на последнем курсе колледжа. Доказательством тому служит его безупречно чистая голубая рубашка».
Жар раскаленного песка, обжигавший ступни даже сквозь резиновую подошву, заставил Фрэнни остановиться. Силуэт в конце пирса как ни в чем не бывало продолжал швырять в воду мелкие камешки. Отчасти это позабавило ее, но в целом расстроило. Ей подумалось, что он прекрасно сознает, какое впечатление производит. Лорд Байрон — одинокий, но неустрашимый, в гордом уединении созерцающий море, чьи волны устремляются к берегам далекой-далекой Англии. И мне, изгнаннику, быть может, никогда…
«Что за ерунда!»
Ее беспокоила не столько эта мысль, сколько внутренний настрой, отраженный в ней. Молодой человек, которого она, как ей казалось, любила, сидел там, а она здесь, у него за спиной, изощрялась в иронии.
Фрэнни двинулась по пирсу, с грациозной осторожностью ступая между камнями и трещинами. Это был старый пирс, часть бывшего волнореза. Теперь же большинство лодок нашло приют у южной окраины города, где расположились три бассейна с причалами и семь шумных мотелей, гудящих все лето напролет.