Не все женщины двинулись с места, некоторых, казалось, охватил столбняк от страха. Но блондинка и три других подались вперед.
Все это произошло в течение семи секунд.
Бородатый держал Стю под прицелом своего пистолета. Когда молодая блондинка крикнула «Сейчас!», ствол слегка дернулся в ее сторону, как лоза, почуявшая воду. Прогремел выстрел — звук был как от куска стали, пробивающего картон. Стю слетел со своего мотоцикла, и Фрэнни выкрикнула его имя.
Стю приподнялся на локтях (оба были содраны от удара об асфальт, а «хонда» придавила ему ногу) и выстрелил. Бородатый откачнулся назад в каком-то танцевальном па, как артист варьете, покидающий сцену после вызова на бис. Его клетчатая рубаха вздулась и выбилась из штанов, а автоматический пистолет задрался к небу, и тот звук от пробивающей картон стали повторился четыре раза. Потом он рухнул на спину.
Двое из трех мужчин, стоявших за ним, круто обернулись на крик блондинки. Один нажал сразу оба спусковых крючка на своем старомодном двенадцатизарядном «ремингтоне». Приклад пушки ни на что не опирался — он держал ее у правого бедра, и когда, как громовой раскат в маленькой комнатке, прогремели выстрелы, «ремингтон» вырвался из его рук, содрав кожу с пальцев, и брякнулся на дорогу. Пуля разворотила лицо одной из женщин, никак не отреагировавших на крик блондинки, и из раны хлынул невероятный фонтан крови. На мгновение Фрэнни показалось, что она слышит, как кровь заливает мостовую, словно внезапно разразившийся ливень. Один чудом уцелевший глаз торчал на кровавой маске, в которую превратилось лицо женщины. Он был мутным и бессмысленным. Потом женщина ничком упала на шоссе. Фургон «кантри-сквайр» позади нее был усеян кровавыми брызгами, одно из стекол покрылось сеткой мелких трещин.
Блондинка сцепилась со вторым повернувшимся к ней парнем. Ружье, которое он держал в руках, оказалось зажатым между их телами. Одна из девушек потянулась к «ремингтону», валявшемуся на дороге.
Третий мужчина, который не обернулся на женский крик, начал стрелять по Фрэн. Фрэнни сидела на седле своего мотоцикла, держа в руках винтовку, и моргала, тупо уставясь на него. Кожа оливкового цвета делала его похожим на итальянца. Она услышала, как пуля просвистела у ее виска.
Гарольд наконец вытащил один из своих пистолетов. Он прицелился и выстрелил в парня с оливковой кожей. Расстояние между ними было шагов в пятнадцать. Он промахнулся. Пулевое отверстие появилось в обшивке розового трейлера, чуть левее головы оливкового. Тот взглянул на Гарольда и сказал:
— Сейчас я тебя прикончу, сссукин сын.
— Не надо! — заверещал Гарольд. Он уронил пистолет и выставил вперед пустые ладони.
Оливковый трижды выстрелил в Гарольда и все три раза промахнулся. Третий выстрел оказался ближе всех к цели — пуля сорвала выхлопную трубу у «ямахи» Гарольда. Мотоцикл рухнул, сбросив с себя Гарольда и Глена.
Прошло уже двадцать секунд с начала стычки. Гарольд и Стю лежали неподвижно. Глен, скрестив ноги, сидел на дороге и все еще выглядел так, словно не совсем понимал, где находится и что происходит. Фрэнни отчаянно пыталась застрелить оливкового, прежде чем он успеет прикончить Гарольда или Стю, но ее ружье не стреляло, спусковой крючок даже не двигался, потому что она забыла снять ружье с предохранителя. Блондинка продолжала бороться со вторым мужчиной, а к женщине, тянувшейся к упавшему «ремингтону», теперь присоединилась еще одна, и они вдвоем стали бороться за ствол.
Выругавшись на явно итальянском языке, оливковый снова прицелился в Гарольда, и тогда выстрелил Стю. Лоб оливкового вмялся внутрь, и он рухнул как мешок с картошкой.
Еще одна женщина присоединилась к возне вокруг «ремингтона». Мужчина, который выронил его, попытался отпихнуть ее в сторону. Она просунула руку у него между ног, ухватилась за ширинку на его джинсах и крепко сдавила ее. Фрэн увидела, как вздулись сухожилия на ее руке от кисти до локтя. Мужик заорал. Мужик утратил всякий интерес к стволу. Мужик схватился за свои причиндалы и, согнувшись, поплелся прочь.
Гарольд пополз туда, где валялся брошенный им пистолет, схватил его и выстрелил в мужика, держащегося за свои причиндалы. Он выстрелил трижды и все три раза промахнулся.
«Это как „Бонни и Клайд“, — подумала Фрэнни. — Господи Иисусе, ведь кровь повсюду!»