— Не буду. Но как насчет мая месяца?
— Возможно, — тихо произнес Глен. — Да, вполне возможно.
— И что, по-твоему, случится с нами?
Глен не стал тратить слов. Указательным пальцем он сделал красноречивый жест — словно нажимал на курок, а потом торопливо допил остатки вина.
— Ага, — сказал Стю. — Так давай же начнем собирать нашу кучу. Излагай.
Глен прикрыл глаза. Лучи раннего солнца коснулись его морщинистых щек и лба.
— Ладно, — сказал он. — Значит, так, Стю. Первое: надо воссоздать Америку. Маленькую Америку. Всеми честными и обманными путями. Первым делом — государственную структуру и правительство. Если начнем сейчас, сможем сформировать такое правительство, которое нам нужно. Если дождемся, пока население утроится, столкнемся с очень крутыми проблемами. Предположим, мы созовем собрание через неделю, считая от сегодняшнего дня, — это будет 18 августа. Все должны присутствовать. Перед собранием надо учредить временный организационный комитет. Скажем, комитет семи… Ты, я, Андрос, Фрэн, может быть, Гарольд Лодер и еще несколько. Задача комитета — выработать повестку для собрания 18 августа. Могу сразу же назвать тебе несколько пунктов этой повестки.
— Валяй.
— Первое: зачитать и принять Декларацию независимости. Второе: зачитать и принять конституцию. Третье: зачитать и принять билль о правах. Принимать все путем открытого голосования.
— Господи, Глен, да ведь мы же все американцы…
— Вот тут-то ты ошибаешься, — сказал Глен, раскрыв запавшие и покрасневшие глаза. — Мы — горстка уцелевших без всякого руководства. Мы разношерстное сборище из разных возрастных, религиозных, классовых и расовых групп. Правительство — это идея, Стю. Идея, и только, если отбросить всю шелуху бюрократии и прочее дерьмо. Скажу больше: это внушение, всего лишь тропинка памяти, проложенная в наших мозгах. Сейчас мы движемся по инерции. Большинство этих людей все еще верит в выборное правительство — Республику, в то, что они считают демократией. Но инерция никогда не длится долго. Вскоре у них начнется варварская реакция: президент мертв, Пентагон сдается внаем, никто ничего не обсуждает ни в конгрессе, ни в сенате, кроме, быть может, тараканов и термитов. Очень скоро наши люди проснутся и окажутся перед тем фактом, что вся старая система исчезла и что они могут воссоздать общество по любому древнему подобию, какому только пожелают. Мы же хотим — нам необходима — поймать их прежде, чем они проснутся и сотворят что-то поганое. — Он предостерегающе выставил палец. — Если кто-то на собрании 18 августа встанет и предложит, чтобы Матушке Абагейл была предоставлена вся полнота власти, а тебя, меня и этого парня, Андроса, сделать ее советниками, люди примут это единогласно в блаженном неведении того, что они дружно проголосовали за создание и введение первой действенной диктатуры в Америке со времен Хьюи Лонга.
— Да нет, я не могу в это поверить… Здесь же есть выпускники колледжей, адвокаты, политические деятели…
— Возможно, они были ими раньше. А теперь они просто горстка усталых испуганных людей, не знающих, что с ними будет. Некоторые могут поднять писк, но они заткнутся, когда ты скажешь им, что Матушка Абагейл и ее советники восстановят энергоснабжение за два месяца. Нет, Стю, это очень важно для нас — первым делом утвердить дух старого общества. Вот что я имею в виду, когда говорю о воссоздании Америки. И так оно должно быть, пока над нами висит прямая угроза человека, которого мы называем Противником.
— Валяй дальше.
— Ладно. Следующий пункт повестки — мы должны создать правительство наподобие городской управы в Новой Англии. Абсолютная демократия. Пока нас относительно мало, это будет работать отлично. Только вместо правления выборных у нас будет правление семи… ну, скажем, представителей. Правление представителей Свободной Зоны. Как звучит?
— Звучит неплохо.
— Я тоже так думаю. И мы проследим, чтобы выбрали тех самых, кто составит временный организационный комитет. Все прокрутим быстро и соберем голоса, пока никто не успел пропихнуть каких-то своих дружков. Надо сначала подбить людей, чтобы они включили нас в список, а потом и утвердили. Голосовать; пройдет как по маслу.
— Вот это здорово! — восхищенно присвистнул Стю.
— Еще бы, — мрачно сказал Глен. — Если хочешь укоротить демократический процесс, позови социолога.
— Что дальше?
— Это примут на ура. Пункт будет гласить: «Матушке Абагейл дается абсолютное право накладывать вето на любое решение, принятое правлением».