— Но это не слухи. То, что обсасывали в курилках все эти годы были лишь фантазиями скучающих бездельников. Теперь все иначе. Я вам бескрайне благодарна за то, что хранили мой секрет, но работать здесь я больше не могу. Не из-за Сергея Александровича, а из-за ситуации. Про свой долг я отлично помню и не сомневайтесь, закрою все.
— Говорят, он вам в любви признавался? — Директор попытался немного перевести тему, чтобы не думать о предстоящих поисках толкового директора по продажам.
— С таким-то косяком космических масштабов, я бы и не такое говорила. У него духу не хватило признаться, зато о любви орал на весь офис. Фу, позорище.
— Может, все таки его попросить из нашей компании? — Еще раз осторожно спросил Николай Владимирович.
— Не надо. Тогда все будут думать, что я вами руковожу, а не вы. Николай, вы отличный человек, замечательный управленец и пусть дальше все будет именно так. Пока раздайте мои полномочия Юле или Вадиму, они давно в компании и справятся со всеми задачами. Логистический проект Сергей Александрович доведет до конца и без меня. О нем-то теперь наслышаны не только в нашем офисе. И не переживайте, если нужна будет помощь, то звоните в любое время.
Николай Владимирович откинулся в кресле, сурово глядя на девушку:
— Нашла уже новое место?
— Пока нет, но меня ждут на собеседование в паре компаний. Посмотрим, что предложат.
— А если я предложу повышение и прибавку к зарплате?
— Вы же знаете, что я отвечу.
— Но спросить-то должен.
Екатерина вышла из кабинета директора со смешанными чувствами. Вот он, родной офис, в котором она наводила ужас долгие годы. Она видит его в последний раз. Прощайте, дорогие сотрудники, украдкой подглядывающие за уходящей Гадюкой. Прощайте сотрудницы, не смирившиеся с прилюдным признанием в любви самого красивого мужчины в офисе. Забирайте его себе.
Тук-тук… В последний раз раздалось в родных стенах.
Возле лифтов суетились несколько курьеров с рюкзаками наперевес, спешащих доставить документацию в другие офисы. Они не очень хорошо знали Екатерину Алексеевну, поэтому не обратили на нее никакого внимания. Зато на высокого и широкоплечего мужчину, вышедшего вслед за ней, посмотрели уважительно.
— Екатерина Алексеевна!
Глубокий, бархатистый голос эхом отразился от стен холла. Сергей нагнал девушку, перегородив подход к лифту.
— Что еще, Сергей Александрович?
Екатерина выглядела совершенно холодной и безразличной. От милой и веселой девушки не осталось и следа. И Сергей не представлял, как вернуть ту самую змейку.
— Мы поговорить можем?
— Простите, я очень спешу, Сергей Александрович. Как-нибудь в другой раз.
— И когда будет этот другой раз?
— Боюсь никогда.
— Мне что, силой тебя затолкать в кабинет?
Стоявшие рядом невольные свидетели заметно напряглись, переглядываясь между собой. Хорошо, что двери лифта открылись и Екатерина, не сводя взгляда с озлобленного мужчины, поспешила зайти внутрь.
— Прощайте, Сергей Александрович.
Огромный офис известной в столице строительной компании. Холл из мрамора и несколько сногсшибательных девушек на ресепшене. Никаких залов и открытых пространств, все отделы сидят по своим кабинетам. Никто не бегает между отделами, не сплетничает на глазах у всех и не зовет через весь зал коллегу на обед. Лишь иногда кто-то выходит из одной двери и заходит в другу. Из кабинетов доносятся голоса и звук работающей офисной техники.
Екатерина сидела в шикарном кабинете с темно-красными стенами, украшенными золотой лепниной и полуколоннами. Весь интерьер просто кричал о кичливости и не совсем здоровом вкусе его владельца. Сам директор компании — необъятных размеров мужчина с седеющей головой, сидел в огромном кресле, которое делали на заказ под его фигуру. Рядом с ним, в кресле поменьше, сидела женщина в годах с таким презрительным взглядом, что Гадюка могла бы нервно покурить в сторонке.
— Что ж, Екатерина… как вас там…
— Алексеевна, — подсказала девушка, разглядывая то директора, то недовольную главу отдела кадров.
— Да, Алексеевна. Что ж. Главой департамента я вас поставить пока не могу, хоть опыта у вас достаточно. Все же очень ответственная должность. Пойдете помощником?
— Все зависит от разницы в оплате моего труда.
Огромный мужчина с трудом наклонился к столу, взял лист бумаги с ручкой и вывел несколько цифр.