— Вы так думаете, Франсес? — спросил Беренгер. — Признаюсь, эта мысль также посещала меня, но я полагал, что Его Величество сделал этот выбор, основываясь на умении дона Видаля руководить.
— Конечно, — вежливо ответил Франсес. — Но в провинции есть и другие люди, не менее опытные в подобных делах.
— Я думаю, — сказал Бернат, — что на пути в Таррагону вам стоит запланировать остановку в Барселоне. Поговорите с Его Величеством. Уверьте его в преданности вашего преосвященства и в вашем непреклонном решении предать эту монахиню суровому суду.
— Ерунда, — сказал Беренгер. — Это увеличит поездку по крайней мере еще на два дня. — Он встал. — Пора по-дружески побеседовать с нашим дорогим аббатом.
— Вы уверены, что это мудро, ваше преосвященство? — спросил Бернат.
— Конечно. Мой врач сказал, что мне нужно понемногу двигаться. Я прогуляюсь отсюда до Сан-Фелиу. Вы можете сопровождать меня, если хотите.
— Господин Беренгер! — сердечно приветствовал его аббат.
— Дон Видаль, — ответил епископ. — Надеюсь, вы в добром здравии?
— Да, конечно.
— Я приехал, чтобы попросить у вас помощи в одном очень важном деле, — запросто произнес епископ. Его секретарь с трудом подавил желание вцепиться в своего господина и вытолкнуть его из комнаты прежде, чем тот скажет что-то совсем уж неуместное. — Из-за затрат, понесенных вследствие беспорядков на Страстной неделе, совет города желает уменьшить число стражников, защищающих еврейский квартал, и удвоить оплату за охрану. Это означает, как вы понимаете, что как евреи короля, так и евреи епархии будут платить городу намного больше, и при этом их безопасность только уменьшится. Я понимаю, что вы еще не вступили на пост доверенного лица Его Величества, но…
— Я понимаю вас. Я уже здесь и, в некотором смысле, ответственен за принимаемые решения. Вы говорили с ними?
— Да, и весьма серьезно.
— Как их духовный наставник. Что ж, тогда я буду говорить с ними как их временный правитель. Это низкая попытка забрать себе налоги, причитающиеся епархии и короне. Это решение находится в прямом противоречии с законом и общепринятыми правилами, господин Беренгер.
— Вы совершенно правы, дон Видаль.
— Особенно теперь, когда Его Величество изыскивает средства для того, чтобы переоборудовать суда — к большой выгоде города, кстати. К тому же те стражники, которых они выделили, бесполезны — и это еще самое лучшее, что о них можно сказать. Вы можете гарантировать, что будут выделены дополнительные люди, чтобы…
И два титана принялись обсуждать особый и рассчитанный на долгое время план защиты города.
Глава четвертая
За пределами Фигуэрес на Виа-Августа
Гостиница, притаившаяся у дороги на достаточном расстоянии как от Жироны, так и от Фигуэрес, не походила на дворец. Она была маленькой, грязной и шумной. Но она была дешевле прочих, к тому же старая, построенная еще римлянами дорога на восток через горные перевалы к Перпиньяну, Монпелье и Авиньону проходила мимо ее порога. В тот понедельник таверна при гостинице была переполнена местными арендаторами, путешественниками и прочими посетителями, про которых трудно сказать что-либо определенное. Музыкант играл нечто громкое и веселое в надежде получить от приезжих монету-другую, или по крайней мере бесплатную выпивку. Большая часть посетителей слушала его с удовольствием, но всем им больше нравилось вливать в глотку оплаченное ими вино, и они явно не торопились делиться с музыкантом.
В торце одного из длинных, установленных на козлах столов, около огня, молча сидели три путешественника — Родриго де Лансия, монах Норберт и элегантный молодой человек не старше двадцати лет. Округлое лицо монаха осунулось и выглядело более измученным, чем месяц назад в Авиньоне. Молодой человек и Родриго подняли головы от своих тарелок с супом, хлеба и сыра, отмечая появление нового гостя и его трех огромных, неуклюжих спутников. Это был Гонсалво. Дон Родриго холодно улыбнулся.
— Дон Родриго, — закричал Гонсалво, спеша присоединиться к ним. — Я услышал, что вы едете впереди, и начал нещадно нахлестывать мою бедную лошадку. Эй, хозяйка! Стакан вина и кусок этого превосходного сыра.
— Добрый вечер, дон Гонсалво. Похоже, вы в отличном настроении.
— В самом наилучшем, — сказал он. — Чем ближе я к дому, тем лучше у меня настроение. А вы едете не в Барселону, дон Родриго?
— Увы, нет, — сказал Родриго, хотя на его лице было написано отнюдь не огорчение. — Я еду повидать кузена, и покину вас завтра на рассвете.