Молодой паж архиепископа, поклонившись, пригласил их войти.
— Преподобная мать-настоятельница, госпожа Эликсенда, сестры, — обратился к ним дон Санчо. Женщины вышли на середину богато обставленной комнаты и склонили головы в приветствии. — Как удачно, — продолжал он, — что мы наконец смогли встретиться, чтобы поговорить о трудностях, возникших в монастыре Святого Даниила.
— Действительно, очень удачно, — несколько едко заметила преподобная мать-настоятельница. — Ваше преосвященство, госпожа Эликсенда просит вашего разрешения обратиться к вам.
Архиепископ улыбнулся.
— Госпожа Эликсенда, — наконец произнес он, — можете говорить.
Она снова опустилась на колени, потупив взор.
— Ваше преосвященство, мой грех очень велик. Я виновна в том, что не выполнила приказ вашего преосвященства сразу же, как только получила его. Могу только сказать, не извиняя, но лишь объясняя, что я поставила обычные проблемы женского монастыря превыше моего долга перед Церковью, моим орденом и вами, мой архиепископ. Я прошу ваше преосвященство поверить мне, что я никогда не потворствовала грехам сестры Агнет, а лишь ежедневно молилась о ее духовном здоровье.
— Были ли успешны ваши молитвы?
— Нет, ваше преосвященство, несмотря на все мои молитвы и увещевания, она упорствует в своем грехе.
— Возможно, Бог не желает прислушаться к непослушной монахине, — заметил он.
— Ваше преосвященство, вы очень мудры. Я не хотела проявлять неповиновение, но я проявила небрежность, не приняв должных мер.
— Это верно, — сказал архиепископ. — Встаньте, госпожа Эликсенда. Вы можете вернуться в свой монастырь. Расскажите сестрам о своей ошибке, и приступайте к своим обязанностям. За исключением дел, касающихся денег монастыря, за них будет отвечать сестра Марта. Она мудра и опытна, и я уверен, что она уже отчасти выполняла эту работу.
— Это было давно, ваше преосвященство, — ответила Эликсенда.
— И она должна дважды в год отчитываться…
Пауза была такой длинной, что все четыре монахини решили, что он забыл, о чем говорил.
— Перед кем, ваше преосвященство? — наконец позволила себе спросить Эликсенда.
— Его преосвященству епископу Жироны, конечно. — Он улыбнулся. — А сестра Агнет до суда останется здесь, в монастыре Пресвятой Девы Марии, исполняя епитимью, которую вы сочтете целесообразным наложить на нее, преподобная мать-настоятельница.
— Эликсенда, дочь моя, вы легко отделались, — сказала преподобная мать-настоятельница, как только они благополучно вернулись в стены женского монастыря и оказались одни, подальше от любопытных глаз и длинных языков.
— Вы правы, преподобная мать-настоятельница, — ответила аббатиса. Ее лицо было белым, как обрамляющее его белоснежное полотно. — Очень легко. Я была готова к худшему. Я благодарна его преосвященству, — покорно добавила она, хотя эти слова дались ей с трудом.
— В надлежащее время я передам ему вашу благодарность. И я рада, что все обошлось.
Тихое майское утро было напоено ароматом роз. Дом Джошуа окутывало спокойствие Шабата. Исаак, присутствие которого во дворце было в то утро не обязательным, пришел, чтобы позавтракать вместе со своей семьей, и теперь вышел из дома вместе с шурином. Рубен исчез. Дина и Юдифь болтали, а Ракель снова сидела во внутреннем дворе под апельсиновым деревом, наслаждаясь одиночеством. Она прислонилась спиной к стволу дерева и сидела, глядя вверх и размышляя о том, как было бы хорошо забраться по веткам наверх и провести там остаток дня. Может, с помощью скамьи…
Ее размышления прервал грубый стук в ворота, затем отчаянно зазвонил дверной колокольчик. Она сразу же почувствовала, что кто бы это ни был, вряд ли ей доставит удовольствие его общество. Пусть кто-нибудь другой откроет ворота и займет незваного гостя.
За ее спиной находилась узкая лестница, ведущая к низкой дверце. За ней находилась каморка, где хранились продукты. Она бросилась туда и быстро проскользнула в дверь, оказавшись в комнатке, расположенной под самой крышей. Там висело множество сеток с высушенными плодами и овощами, вяленым мясом и рыбой. Вместо ставней окна были прикрыты тонкими досками, поверх которых можно было в случае непогоды опустить занавеску из толстой кожи. Ракель взяла абрикос и, откусив кусочек, подобралась поближе к окнам, выходящим во внутренний двор. Встав на колени, она с любопытством посмотрела в щель между досками.