Богиня с высунутым языком, набитая на его прессе, высмеивала мое внезапное потрясение. Под полотенцем, обернутым вокруг бедер, были очень заметны очертания члена. Он прочистил горло, и мой взгляд метнулся обратно к лицу. Волчий оскал красовался там.
Я нахмурилась.
— Сколько еще раз ты собираешься накачать меня наркотиками?
— Я делаю это для твоего же блага.
— Ты накачал меня наркотой для моего же блага? — слова сочились горьким сарказмом.
Он, словно хищник, поглотил расстояние между нами.
— Во-первых, я не хотел, чтобы человек возился с тобой всю дорогу до пункта назначения, либо засовывать в багажник. Во-вторых, ты пыталась сбежать от меня. И не позволила бы себя осмотреть. В прошлый раз, я знал, что ты не подчинишься, как только освобожу тебя со стула.
— Ты ничего не знал. Ты предполагал.
Он подошел к изножью кровати, а я прижала колени к груди, опираясь на изголовье.
— Я не исхожу из предположений, малышка. Ты непредсказуема и ищешь шанс сбежать. К сожалению, для тебя, я знаю о твоих шагах до того, как они сделаны.
Я не представляла, как на это реагировать. Решила сосредоточиться на том, что он только что сказал.
— Что ты имеешь в виду под осмотром?
— Имею в виду, что попросил врача прийти и проверить тебя, как только ты сюда приехала.
— Что? Зачем? Со мной все в порядке.
— Я не для этого ее приглашал. К тому же, ты поранила колени.
Я уставилась на него, моя маска соскользнула. Откуда взялся этот болван?
У меня было несколько царапин от падения, когда вышла из машины. Они не были настолько серьезными, чтобы потребовался доктор. Кстати, кому вообще нужен был вызов врача на дом?
Он перебрался к другой стороне кровати королевского размера и начал швырять декоративные подушки на пол.
— Что ты делаешь?
— Ложусь.
Обхватив руками колени, я посмотрела на него сквозь опущенные ресницы.
— Ты собираешься спать?
— Да.
— Здесь?
Намек на недоверие прозвучал в вопросе.
— Где же мне еще спать? Это наша спальня.
— Твоя спальня, — поправила я.
Он нахмурился.
— Иди и прими душ. Твои вещи в шкафу...
— Мой чемодан у тебя? Что ты сделал с моей машиной?
— В ближайшее время ты ею не воспользуешься. Она будет храниться на складе. Я прослежу, чтобы с ней обращались как с редким драгоценным камнем.
— Она — редкая драгоценность, и я знаю каждый ее дюйм снаружи. Если будет хоть одна новая царапина, то заставлю твою задницу расплатиться.
— Нова, с твоей машиной ничего не случится. Как только буду уверен, что ты не сбежишь, то получишь ее обратно, — улыбка, сопровождавшая ультиматум, была доброжелательной, смягчая его взгляд.
Была моя очередь хмуриться, концентрируя внимание на пальцах ног.
Он тихо рассмеялся.
— Можешь пойти и найти что-нибудь поесть, если голодна. Исследуй поместье, если пожелаешь. Выйдя из этой комнаты и пройдя через три двери налево, думаю, что оценишь то, что ждет внутри.
Он откинул в сторону одеяло и забрался в постель, лег на спину, прикрыв лишь свою нижнюю половину.
Я чувствовала запах его геля для душа... смесь чего-то теплого и пряного... корицы с ванилью. Старалась не пускать слюни на каждый твердый кубик и мышцу, из которых состоит пресс, предпочтя задать вопрос, на который был очевидный ответ.
— Ты не беспокоишься, что я убегу?
— Нет, — он закрыл глаза, его завидные длинные ресницы опустились вниз.
— Ты не выберешься из поместья до того, как тебя остановит охрана. Кроме того, это было бы глупо. Здесь у тебя есть еда, кров и защита.
— Охрана? Почему у тебя есть охрана?
— Не имеет значения. Просто знай, что если ты со мной, то будешь в безопасности.
В безопасности. Он все время твердил мне об этом. Это напомнило мне день, проведенный вместе на горе. Он даже тогда пообещал, что я буду с ним в безопасности.
Несмотря на обстоятельства, я все еще верила в это. Ну, с ним была в безопасности. Но не от него.
— Знаешь, я ведь могу убить тебя во сне?
— Ты никогда не причинишь боль мужчине, которого любишь.
Вот же напыщенная задница. Его глаза оставались закрытыми, а слова — сухими, оставив после себя шаткое безмолвие. У нас имелось так много вещей, которые можно и необходимо было обсудить. Однако он был всего лишь человеком, которому нужен был сон, как и всем нам.
Когда его дыхание выровнялось, я потратила добрых десять минут, осторожно изучая его дремлющую фигуру, стараясь не пялиться на плоть между ног. Он был таким великолепным мужчиной. Загадкой, по-прежнему, во многих смыслах. Жаль, что его индивидуальность была преступной.