Эжен Ионеско
ПРОТИВОЯДИЯ
Перевод с французского
Москва. Издательская группа «Прогресс» «Литера» 1992
Составитель и автор предисловия к.ф.н. В. А. Никитин
Комментарии О.А. Васильевой
Художник С. В. Красовский
Редактор Е. К. Солоухина
Это издание осуществлено при участии Министерства иностранных дел Франции и Французского посольства в Москве
ЧЕЛОВЕК,
НЕ ПОЖЕЛАВШИЙ СТАТЬ НОСОРОГОМ
Биография у Эжена Ионеско, при том, что к моменту выхода этой книги в свет ему исполнится уже восемьдесят лет, довольно простая. Родился он 26 ноября 1912 года в Румынии, в городе Слатина. Его отец, адвокат по профессии, был румыном, мать — француженкой. Едва ребенку исполнился год, семья переехала во Францию. Родным языком для Эжена Ионеско стал французский. И своей родиной он всегда считал и продолжает считать не Румынию, а Францию. Поначалу—из-за недостойного поведения отца, который бросил семью, оставив ее без средств к существованию, и на протяжении многих лет не подавал о себе никаких вестей; с годами этот выбор получил и нечто вроде политического обоснования. Во Франции, сначала в Париже, потом в провинции, будущий писатель прожил до четырнадцатилетнего возраста, после чего ему пришлось опять вернуться в Румынию, поскольку в результате бракоразводного процесса права на детей получил отец. Там он окончил школу, затем филологический факультет Бухарестского университета и приобрел специальность преподавателя французского языка и литературы. В 1936 году Ионеско женился, а в 1938 году ему удалось добиться стипендии для написания во Франции диссертации, озаглавленной «Темы греха и смерти во французской поэзии», и он вторично, теперь уже навсегда, покинул страну, в которой родился. Научная работа была для него лишь предлогом для эмиграции: Румыния в ту пору уверенно шла по пути
строительства фашистского общества, и дышать там становилось все труднее.
Во Франции в первые годы жизнь складывалась нелегко: Ионеско сменил несколько профессий, дольше всего проработав корректором в марсельском юридическом издательстве.
К литературному творчеству Эжен Ионеско приобщился еще в Румынии, начав писать сначала стихи, потом критические статьи. О драматургии он не помышлял и неоднократно заявлял, даже став уже известным драматургом, что никогда не любил театр. Поэтому к истинному своему призванию пришел не сразу. Решив в 1948 году изучить английский язык, он взял самоучитель, так называемый «Английский без труда», и стал вчитываться в диалоги некой воображаемой английской четы. Вдруг его осенило, какой громадный комический и сатирический заряд может нести в себе повседневная речь едва ли не любого человека. Из этих диалогов он, например, узнал, что в неделе семь дней, что потолок находится вверху, а пол, соответственно, внизу, а также множество других столь же непреложных истин. Отразившаяся в диалогах банальность обыденной речи натолкнула Ионеско на мысль написать свои собственные вариации на эту тему. В результате подобных упражнений на свет появилась одноактная пьеса—точнее, «антипьеса», как автор обозначил жанр,—под названием «Лысая певица», которая в 1950 году была поставлена в одном маленьком парижском театре. Та первая постановка успеха не имела, но на автора пьесы обратили внимание критики, которые стали регулярно освещать все, что выходило из-под его пера, окрестив его между делом родоначальником «театра абсурда». С того момента его биография полностью слилась с хронологией творчества. Каждая новая постановка его пьес становилась важным событием парижской театральной жизни. А Эжену Ионеско отныне оставалось только писать их, одну за другой, постепенно обретая мировую славу. В 1970 году его избрали в члены Французской Академии. Его произведения переводились на многие языки и ставились на сценах во многих странах. Только не в нашей стране. Писать о нем наши литературные и театральные критики, конечно, писали, но вот физическое присутствие его пьес на наших сценах не поощрялось. Театр абсурда?! За-
чем? Это же абсолютно нереалистично, не говоря уже о том, что это несоцреалистично. Когда подошло время запечатлеть факт существования Эжена Ионеско в энциклопедическом издании, было решено слегка попенять зарубежному писателю на то, что он «возводит иррациональность современного буржуазного мира в бессмыслицу жизни вообще», и тут же, чуть ниже, слегка похвалить за то, что ему случается сатирически изображать «современное буржуазное общество, где одичание и озверение человека являются чем-то обычным».
Буржуазное общество Ионеско, естественно, всегда критиковал и продолжает критиковать. Однако делает он это прежде всего потому, что не может не критиковать любое общество. Ибо суть творчества и личности Эжена Ионеско—это антиконформизм. Кстати, неприязнь его к собственному отцу в значительной степени объяснялась еще и тем, что славный румынский адвокат был воплощенным конформистом, в 30-е годы преданно служившим фашистской диктатуре, а десять лет спустя—с той же готовностью—сменившей ее коммунистической диктатуре. В отличие от него Ионеско уже в ранние годы выработал в себе привычку думать не так, как другие, привычку жить среди людей свободным человеком, не поступаясь своей сущностью. Обретя однажды духовные и нравственные ориентиры, он уже больше не менял их.
Что же касается ионесковского абсурда, то первоначально он не был связан с тем философским абсурдом, который Сартр и Камю унаследовали от Кьеркегора. Он рождался из внимательного разглядывания повседневного человеческого, предпочтительно обывательского, существования. У Ионеско есть великолепный дар воплощать в искусстве повседневное, поднимая его до уровня общечеловеческого, вечного. Поднимая, но одновременно и окарикатуривая, извлекая эпизоды из длинной цепи своих и чужих внутренних переживаний и преображая их в трагикомедию.
Драматургию Ионеско принято делить на два периода. Поначалу в пьесах преобладало критическое, провокационное начало. Будучи авангардистскими, лишенными и психологии, и обычных театральных условностей, они выглядели как революционные и нравились критикам левой ориентации, которые поспешили зачислить Ионеско в когорту антибуржуазных писателей. Эти критики сильно заблуждались, потому что Ионеско стремился скорее возродить «чистое» искусство, свободное от любой политики и любой идеологии, свободное от брехтовско-сартровских дидактики и ангажированности. Самым важным и интересным в искусстве Ионеско всегда считал его незаинтересованность и бесполезность. И его собственные пьесы рождались | не из идей, а из подействовавших на воображение автора реплик, случайных образов, сновидений. Ионеско не любил театр, но с детства обожал кукольные представления. Может быть, именно поэтому персонажи его первых пьес, таких, как «Лысая певица» (1948), «Стулья» (1951), «Жертвы долга» (1952), «Амедей, или Как от него избавиться» (1953), так безлики и роботоподобны, так похожи на марионеток, изъясняются на таком языке, который не способен выразить мысли, живут в атмосфере гротеска и участвуют в действии, которое не развивается, а идет по кругу либо устремляется к какой-нибудь абсурдной, пародийной развязке. Однако, по сути, абсурд даже тех первых пьес Ионеско был только кажущимся. Тот абсурд лишь обнажал нерв жизни, позволял взглянуть на все вокруг по-новому, подметить в людях их смешные черты. И одновременно подчеркнуть трагизм их существования.
В конечном счете Ионеско был вынужден публично отмежеваться от приписываемых ему идеологических намерений, а посему и его творчество, и он сам, раньше подвергавшиеся нападкам только правых ревнителей традиций, стали объектами нападок и левой критики. Эта атмосфера полемики в немалой степени подействовала на эволюцию творчества Ионеско. Гуманизм драматурга стал проявляться в его пьесах все сильнее, а сами они стали более зрелищными. Онирическое и фантастическое начало в них даже усилилось, но, несмотря на это, они стали если не более реалистическими — скорее уж символистскими,— то более понятными. Отчасти благодаря тому, что Ионеско выпустил на сцену некое подобие самого себя, наивного и мужественного Беранже, отстаивающего права личности в борьбе со стремящимся его раздавить обществом.