Они делали грязную физическую работу, вызывающую у коренных граждан брезгливость.
Очень скоро, на этих же улицах, наверняка, появятся другие гастербайтеры - люди с Запада, белокожие блондины. Громкие и хваткие.
Они будут делать чистую умственную работу, вызывающую у коренных граждан головную боль и сонливость.
У коренных граждан есть занятие поважней.
Гордится.
... ...
Уже вставало солнце, и воздух заметно теплел. Пальто приятеля мне стало ни к чему, и оно было тяжелым, вдобавок. Я аккуратно повесил его на куст сирени, получилось симпатично, и пошел дальше. Очень хотелось сказать всем: «А пошли бы вы ...», но улица была пуста, а звонить кому-нибудь в такую рань было нехорошо.
И тут я случайно посмотрел на свою руку, на манжету рубахи - там помадой были нарисованы цифры.
«Что это? Галчонок что ли баловалась? Кажется, номер какой-то».
«Нет, не Галчонок, а вспомни, кто написал тебе номер», - сказал мне внутренний голос.
И тут мне стало невыносимо страшно - я понял - это от Джейн.
Это было невероятно, но цифры были, и помада была материальной и пахла клубникой.
«Ты будешь звонить?» - спросил голос, - «Ты решишься? Или убежишь, как всегда?»
- Замолчи! - закричал я, так, что цветущей сирени кусты согнуло вихрем, а старые, изрытые каньонами коры тополя уронили часть тяжелых, богато облиственных веток на тротуары.
Что ты знаешь о страхе? Смерть, темнота, исчезновение... Нет, самое страшное, от чего
ноги предательски подкашиваются и отказываются повиноваться, и нет духа даже на то, чтобы посмотреть туда, откуда идет призыв - это встреча с той, которая твоя.
Встреча в жутко материальной реальности.
...
Скумбрию часто кушать невозможно - надоедает. Как физика. Так, полакомиться, иной раз.