Учебный центр военно-воздушных сил в Новосеверном располагался на одном из самых больших островов в регионе ─ Уральном. Всего сорок лет назад, на карте ранее единого материка Евразия, эта местность носила название Уральских гор. Курсанты специализировались на вертолётах разведывательно-штурмового типа ─ сравнительно новых боевых машинах тактической авиации, вытеснивших с неба даже штурмовые самолёты.
Министерство обороны России в этом году отправило приглашение воспитательно-учебному центру Европейского Альянса в городе Беране ─ женскому образовательному учреждению на побережье острова Динар, когда-то бывшему на карте Восточной Европы Динарским нагорьем. В средних классах этой школы преподавался расширенный список общеобразовательных дисциплин и основы современной техники. Старшие курсы готовили командиров различных родов войск, включая разведку. Совсем не институт благородных девиц.
Когда-то похожая дружеская встреча оставила у Нечаева самое дорогое воспоминание. Все эти годы оно действительно согревало его и заставляло пристально следить за отношениями между двумя ближайшими конфедерациями государств. Несмотря на беспрецедентный пример Третьей Мировой Войны, утопившей мир в океане, политическая и военная ситуация вновь раскалялась до крайних температур.
─ Ну, в общем, сложностей особых нет, ─ подытожил совещание Валерий Константинович. – Готовимся, как к обычному визиту, с дополнениями в виде специальных занятий по правилам поведения. Всё на этом. Да, и надо объявить курсантам приятную новость. Делегация ВУЦ «Беране» прибывает завтра днём.
Орзин кивнул:
─ Беру на себя.
Офицеры встали из-за стола, а Нечаев нажал кнопку прямой связи с приёмной:
─ Антон, зайди.
В дверях появился лейтенант.
─ Давай копию видео протокола совещания, ─ сказал Валерий Константинович. ─ И ещё, тряпка влажная найдётся?
Адъютант засмеялся:
─ Товарищ генерал, в прошлом веке живете. У роботов уборщиков только полировальные салфетки, и те под корпусом. Сейчас распакую новый пакет. Подойдёт?
─ Подойдёт, давай.
Нечаев дождался ухода офицеров, забрал пачку салфеток и закрыл дверь.
Бессонница сегодня принесла пользу. Файл-пакет пришёл на электронный стол в три часа, прямо под чашку кофе. И не заметил бы, если бы не флажок особой важности. Сначала Валерий Константинович не поверил содержанию приказа, потом началось немедленное решение вопросов, а сейчас, наконец, он открыл дверцу шкафчика. На полке, в самом углу, стояла бутылка шампанского, обвязанная по горлышку красной шёлковой лентой.
─ Ну, сколько лет ждём? ─ усмехнулся Нечаев.
Уже десять лет, как он командующий ВУЦа, до этого боевой офицер, и ещё раньше курсант. И эта бутылка была подарена ему именно в те годы бурной юности. Ручкой на этикетке было приписано: «Будущему генералу Валерию Константиновичу от Адрияны».
Нечаев вытер толстый слой пыли с бутылки, приставил к ней два курсантских бокала. Чистое стекло блестело отражённым светом, и Валерий Константинович улыбнулся:
─ Дождались. Едет наша Яна.
В ангаре учебных вертолётов началась полётная подготовка. Майор Рорин стоял напротив шеренги курсантов со списком в руках и вполне серьёзно ругался:
─ Раз в жизни, мать вашу, разрешил придумать себе позывные, так расстарались! Аланда! Это что? Птеродактиль?! Мать твою… Кто это? Покажи клюв из строя, монстра! Сафронов, ты? Охренел?!
─ Товарищ майор!..
─ Клюв закрой!
─ Есть!
При своих ребятах Рорин в крепких выражениях не стеснялся.
─ А это кто? Беркут? Ой, ё! Где эта моль безродная? Фирсов? Тебе только в шкафу шубы лопать!
─ Товарищ майор!.. ─ шагнул из строя курсант.
─ Поговори мне ещё! В строй!
─ Есть.
─ Так, это кто? Колибри? Колибри. Вот, нормальный позывной для курсанта. Тормаев опять выпендрился. Кто тут ещё лётчик высшего класса? Горин… Горин, твою мать!
─ Да, товарищ майор?
─ Это что за позывной?
─ Моя фамилия.
Лица курсантов начали краснеть от напряжённых попыток спрятать смех.
─ А чего имя, отчество не приписал? Давай уж всю родословную!
─ Так я же сирота. А разрешите я вас в качестве отца?..
─ Лучше матери! Горин, я тебя сейчас сам назову!
─ Тогда «Кречет».
─ Не выпендривайся.
─ Так точно.
Рорин продолжал идти по списку, выбрасывая соколов, орлов, доисторических животных и остальную буйную фантазию. Дошёл до «Зевса», разорался громче прежнего: