Ханк кивнул и плечом открыл дверь из здания. Снаружи было жарко, как в аду… Температура всё ещё превышала семьдесят градусов, от чего дышать было нереально трудно! Но всё же, посреди моря, под поднявшимся ветром и из-за высокой влажности воздуха, условия для комфортного пребывания снаружи стали медленно, но верно возвращаться. Но внешний вид самого акваполиса, прежде величественного города, снабжённого передовыми технологиями энергообеспечения, не мог не вызывать в солдатах чувства глубочайшей досады… Всё вокруг горело… Столбы чёрного дыма, разрушенные здания, битые стеклянные конструкции, повсеместная разруха, кровь на земле и трупы, тела убитых и изваяния обугленных Хантеров… Всё это, на фоне кроваво-красного заката и звуков непрекращающегося боя. Крики солдат, слышимые на длинные расстояния и рёв турбин уцелевших вертолётов. Спасаясь от атаки с орбиты в тени здания, Ханк успел заметить, как три машины Ка-52, попав под луч СОЛИСА, словно мотыльки на свечке, вспыхнули оглушительным взрывом. Повредить электронику и механику этих грозных боевых машин не смогла бы высокая температура. Их убило их собственное же вооружение.
Загруженные под завязку неуправляемыми ракетами и забитые до отказа пулемётные ленты с крупнокалиберными зарядами стали лишь второстепенным фактором. Раскалившийся металл заставил сдетонировать авиационное топливо и горючие смазочные материалы, что и привело к трагической смерти отважных пилотов АБТС… Ка-52 разорвало в клочья одновременным взрывом бензобаков и боекомплекта, который пилоты не успели пустить в дело. Та же история постигла и некоторые конвертопланы, которые остались над Террагригией, в качестве эвакуационных транспортов. Как минимум, четыре тяжёлые машины рухнули в океан, а ещё две разбились о небоскребы. Их пилоты, испытав сильнейший по своей интенсивности “солнечный удар”, потеряли контроль над машинами. Некоторые погибли прямо за штурвалом, другие потеряли сознание от перегрева. Те, что упали в океан, частично сохранились, даже экипаж уцелел, хоть и не в полном составе. А вот те, что протаранили собой небоскребы, так и остались торчать в высоких зданиях, продолжая гореть.
Потери наземных сил были куда более ужасающими… Не ожидавшие удара солдаты продолжали вести бои на улицах, как с неба их озарило испепеляющим светом, за мгновения превратившим сотни бойцов в угольные статуи. У некоторых сдетонировал боезапас в оружии и то взрывалось у бойцов в руках. Кое-кому не повезло ещё больше: у некоторых из них, от нагрева взорвались на разгрузках гранаты, разрывая тела в фарш. Бронетехника, которую подвезли почти сразу же, едва не расплавилась, а поднявшийся внутри машин жар, превратил экипаж в пережаренные стейки.
Но всё же, не только Амбрелла понесла потери.
Как минимум, половина всех Б.О.О. уже сгорели, как и две трети сил АБТС, но судя по тому, что со всех сторон разносится стрельба и грохот взрывов гранат, Майор Эбигейл Шан и её люди всё ещё держат оборону, закрепившись на портовых зонах. Стойкость и выучка помогли людям не потерять концентрации и как можно скорее организовать оборону. Во многом благодаря Майору Шан, которая сейчас удерживала порты и ожидала связи со штабом АБТС, дабы запросить подкрепления и эвакуировать раненых на флот.
Было необходимо как можно скорее наладить связь с Кадиганом и отрапортовать о ситуации, пока войска Амбреллы не выдавили с Террагригии окончательно. Судя по тому, что запрос об ударе по спутнику СОЛИС прошёл едва ли не по всем каналам АБТС, то у группы “Зета” есть средства связи, способные пробиться через помехи, возникшие после удара спутника. Электромагнитное излучение нарушило работу системы связи. Ханк бы не удивился, если бы узнал, что и флот также потерял контакт с командованием, ибо такой мощный удар с орбиты, который длился почти две минуты, серьёзно нарушил связь со спутниками, как минимум, в радиусе 100-150 километров. Цель была обозначена. И ради её достижения, Ханк был готов хоть весь акваполис перевернуть, но выполнить свою задачу.
Как и ожидалось, путь до ближайшего убежища, в одном из которых укрылись инженеры из группы “Зета”, два бойца АБТС искали по полусгоревшим указателям. Путь был крайне тяжёл… Не из-за того, что на пути солдат встречались уцелевшие Хантеры, но больше по той причине, что было немыслимо жарко. Асфальт был раскалён и остывать не спешил. Жар шёл от него и от горящих кругом останков машин, а также от многочисленных пожаров в постройках. Облачённый в плотную броню Ханк, уже начинал испытывать жуткий дискомфорт от того, что дышать становилось труднее. Его тело, что также подверглось обработке сывороткой “Меч Амбреллы”, использовало свои ресурсы на максимум, предохраняя от перегрева, но всё же отрицать того, что от жары и недостатка воздуха хотелось застрелится, боец не спешил. Его напарнику было ещё тяжелее… Стимуляторы и обезболивающее едва справлялись с веером импульсов, несущих боль. Но даже невзирая на то, что с его рук едва ли не слезла вся кожа, парень держался крепко. Как никак, медицинские спреи корпорации работали безотказно, и качественные военные стимуляторы помогли бы ему и собственные кишки в руках дотащить от сюда до базы. Даже вплавь через океан. Боец умело держал в руках свою винтовку, готовый открыть из неё стрельбу в любой момент.
На поиски того, что могло бы быть убежищем, у Ханка с раненым бойцом ушло более часа. Продвигаясь по горящим улицам, подвергаясь нападению уцелевших Б.О.О. и успешно отражая атаки, Ханк не раз пытался выйти на связь с АБТС, но помехи всё ещё стояли глухим фоном, не позволяя выйти на контакт ни с Шан, ни, тем паче, с флотом и Кадиганом. Но удача улыбнулась капитану, и во время очередной передышки в череде атак Хантеров, бойцы вышли на площадь, усеянную телами изрешечённых пулями и дробью мутантов. Хоть их туши и превратились в угольные изваяния, а большинство разложилось на месте, но у некоторых из них были очевидные ранения. Осмотрев округу и обнаружив спуск в подземные помещения, где также были просто кучи жжённой биомассы, Ханк прошёл во мрак, высвечивая себе путь фонариком.
— Тут был бой, сэр… — прокомментировал увиденное боец. — Но тел людей я не вижу. Думаете, “Зета” были здесь?
— Тут могли пройти силы Комитета, — осадил боца Ханк. — Будь начеку. Идём дальше.
— Есть, сэр.
Ханк высвечивал фонарём проход в глухой тьме, луч фонаря то и дело открывал взору вид чудовищного боя, что бушевал здесь не так давно. Брызги зелёной крови на стенах, лужи зловонного студня на бетонном полу, останки мёртвых мутантов и кости неразложившихся до конца Б.О.О. Повсюду валялись отработанные гильзы от автоматического оружия и дробовиков, даже дым от пороха всё ещё было нетрудно разглядеть под потолком в свете уцелевших ламп. И тишина… (ОТСЫЛОЧКА!).
Гробовая тишина, нарушаемая только звуками разразившегося ада снаружи, да скрежет обломков бетона и противный звук шагающих по полу сапогов двух оперативников. Весь пол, от самой лестницы до массивных железных ворот, был залит органическими останками… Всюду витала убийственная вонь, от которой не уберегали даже надежные противогазы. Маска Ханка серьёзно пострадала во время атаки с орбиты, однако герметичность не была нарушена, а фильтры продолжали исправно беречь дыхательные пути от угрозы. Серьёзно пострадали разве что линзы и внешний бронеслой, который, раскалившись, едва не сросся с кожей на лице бойца, однако повезло. Перед воротами, открывающими путь в убежище номер “7”, Ханк остановился и дал знак своему бойцу: “Прикрой тыл”. Парень кивнул и упав на одно колено, водрузил тяжёлый ствол снайперской винтовки в боевое положение. Конечно, в замкнутом пространстве от такого оружия толка мало, но парень явно умел обращаться с таким оружием, и если кто-то появится в проходе, то ему достаточно нажать на курок и повалить даже Т-103 наповал пулей 12.7 миллиметра.