– В туалет? – прошипел раптор, когда дверь захлопнулась.
Ответить Корби не успел. Из узкого окошка под потолком показались ноги в пижамных штанах и плотно зашнурованных ботинках военного образца, а потом землянин с балкона ловко приземлился на кафельный пол.
– Второй? – кивнул мужчина на Руда. – Рапторы, уважаю... Лейтенант Зэрц, Йоранн Зэрц, Объединенный космофлот Земли, Первый ударный корпус, – он вытянулся в струнку и отрывисто кивнул.
– Э-э... Доктор Корби.
– Офицер Руд, третий мегаполис Глизе.
– Наземный, да еще и только офицер, – землянин хмыкнул, расслабившись. – Ха, салага!
Руд опасно подался вперед, Зэрц даже не пошевелился.
– Мне нужно поговорить с вашим капитаном.
Руд зарычал. Корби неуверенно похлопал его по плечу и постарался переключить внимание на себя.
– Вы говорите с его доверенными лицами, – важно сказал он, одергивая рукава. – И потрудитесь объяснить свое поведение, человек!
Человек в ответ явно собирался сказать что-то угрожающее, но вовремя захлопнул рот и обдумал свое положение.
– Мне нужна помощь, – выдал он твердо.
Дверь одной из туалетных кабинок в этот момент открылась.
– Держать оборону! – грозно выкрикнул Зэрц, вскинув кулак.
Корби посторонился, пропуская какого-то землянина в растянутых штанах и тапках к раковине.
– Зэрц, – усмехнулся землянин. – Ты опять за свое, все пытае...
– Держать оборону! – повторил Зэрц.
И одним верным ударом в ухо отправил больного в нокаут.
Корби потребовалось несколько секунд, чтобы осознать произошедшее. Когда он, следуя профессиональному порыву, нащупал у бедняги пульс и просканировал череп, Руд уже прижимал ко лбу Зэрца ствол пистолета.
– Этот кретин бы нас выдал! – шикнул Зэрц, ничуть не смущаясь.
Он вообще очень уверенно вел себя под прицелом. За полминуты, четко и быстро обрисовал ситуацию: предательство, ложь, подстава и несправедливое заключение. Безошибочно угадал то, что просто не может не задеть раптора.
– Ты здесь... против своей воли?
– Да, раздери меня крысы! Да! Они сказали «Зэрц слишком стар»! Они сказали «Зэрцу пора на покой»! Я-то подумал, что сотоварищи просто собираются меня прибить втихую, уже подготовился, а они...
– Они-и? – прищурился Корби.
– «Счастливой тебе пенсии, старина»! Путевка, чтоб подлечить мозги, и прости-прощай мой дорогой «Шарль де Голль»! И никогда больше не увидеть «Беннигсена», а уж к моей любимой «Ван Лью» и вообще ни на шаг не приближаться! Нет, вы можете себе это представить? Мне нет и семидесяти, у меня глаза с рождения не оперированы, а видят все так же, и в уме я считаю быстрее, чем ты, ты... и он – с передатчиками! А-а, да что я тут распинаюсь... – Зэрц сплюнул на пол. – Был там чей-то племянничек, усадили в теплое кресло, а мне – пинок под зад и дрянную пенсию!
Руд долго смотрел на старика и все-таки опустил оружие.
– Сожалею.
Зэрц печально вздохнул. И тут же вцепился в руку раптора.
– Да мне твоим сожалением только если подтереться, ящер! Сам же знаешь, как у вас? Несправедливость есть – несправедливость надо устранить! А это, по-твоему, что, нормально, когда вот так выпихивают – лети куда хочешь, но без корабля?
Руд действительно чувствовал что-то, очень похожее на жалость, но все равно не мог понять, куда клонит старик. Да и как может быть несправедливым приказ? Да и просторные палаты, чистые залы, уважение к опыту и возрасту – многие бы мечтали о такой «несправедливости».
– Шарль де Голль, Беннигсен... – бормотал меж тем Корби. – Что-то такое я слышал... Земные военные, верно? У вас так принято, я помню...
– Генералы, – поправил Зэрц с плохо скрываемой гордостью.
– Генералы... Ты управлял линкорами? – ахнул доктор.
– «Ван Лью» – разведывательный.
– Это же то, что нам нужно! – поддавшись эмоциям, Корби схватил руку Зэрца и энергично ее затряс. – Вы! Вы же можете нам помочь! Разведкор земного космофлота, настоящий, отличный, и...
– Стоп! – гаркнул Руд, снова поднимая руку с пистолетом.
Корби удивленно замолчал, Зэрц нахмурился.
– А теперь – объяснения.
– Я же говорил, – развел руками Корби. – Ты разве не помнишь? Нам нужен пилот – и вот, он есть!.. И да, я помню, что ты ответил... Но это же пилот!
Более серьезных аргументов Корби в тот момент не мог придумать. Появление пилота как раз тогда, когда он больше всего нужен, в его глазах приравнивалось к чуду. Зэрц сначала благоразумно молчал, пока харттикер разными словами повторял одно и то же, а раптор не сводил с него злого взгляда. Но время шло, а впереди маячила перспектива полета...
– Ящ... Офицер, – Зэрц прокашлялся и осторожно приблизился к раптору. – Я знаю парней из ваших, я знаю, с какими стремлениями вы живете, я знаю про долг и честность, и гордость... Моя гордость – долбанная туча кораблей, на которых я служил. И ее. У меня. Отобрали. Не потому что я плох. Я, – видит Бог, видит Вселенная, видит каждая планета, на которой я побывал, и каждый астероид, который пролетел мимо, – лучший! Но есть маленькие гнусные сволочи, без смазки лезущие в... в рубку. И считающие, что человека можно выбросить в шлюз. Похоронить вместе со скрапом на какой-нибудь унылой планетке с цветочками и серыми мозгожуями. Просто потому что он мешает.
– Он будет мстить, – после недолгой паузы, категорично сообщил Руд.
– Я... Я не буду! Я вам присягу принесу, поклянусь, бабушкиной могилой и отцовскими портянками, слово даю! Любой приказ, я...
– Любой?
Корби забеспокоился. Слишком спокойно звучал голос раптора. Слишком отстраненно... как легкое затишье перед приступом ярости.
– Любой! Э-э... кроме убийства детишек, контрабанды дури и всякого такого дерьма. И баб не насилую, деньги есть. Но ты ж это не предложишь, ты ж раптор.
Руд помедлил. Кивнул. Корби вздохнул с облегчением.
Этот человек очень вовремя выдвинул условие. Еще немного – и офицер пристрелил бы его безо всякого сожаления.
***
У Зэрца был план побега. Даже несколько планов – включающих в себя взрывы, поджоги и авиацию. Руд остановился на собственном, заключающемся в «пойти и получить разрешение у врача».
– Первые пять раз я пытался добиться законного освобождения, – сказал Зэрц с ненавистью. – Этот будет шестым. И семнадцатым в общем зачете. Говорю же, это с виду здесь пансионат для несчастных больных. А на самом деле – просто тюрьма.
– Ты преувеличиваешь, – покачал головой раптор.
И решительно отправился к кабинету главврача.
– Да ладно, – фыркнул Зэрц ему в спину. – Тогда пойду соберу вещи и подпишу прощальную открытку!
– А мне кажется, это правда, – осторожно заметил Корби у дверей кабинета.
Руд чуть склонил голову – харттикер расценил это как заинтересованность.
– Предчувствия. Что-то здесь странно... Слишком хорошо. Я не говорю о каких-то ужасах, но... Если бы я не был параноиком, я бы умер на Энтруме. Просто дай мне поговорить с врачом и проверить одну догадку.
Руд этому даже обрадовался. Болтать так, как Корби, он не умел.
– Доктор Амидан Аммао, – харттикер распахнул дверь и объятия и с широченной улыбкой вошел в кабинет. – Красивая табличка на двери, красивое имя, красивые рекомендации...
– Чем могу помочь? – дежурно улыбнулся ретикулус, поднимаясь из-за стола.
– Вы уже более чем помогли нам. Зашел выразить свою признательность.
Корби уселся в кресло и выжидательно уставился на врача
– Вас... что-то интересует?
– Немного, – кивнул харттикер. – Присядьте, пожалуйста. Мне хотелось бы узнать о... диапазоне услуг, предлагаемых вашей больницой.
Серый сел обратно. Руд прикрыл дверь и застыл у стены.
– Мы тут имели интересный разговор с одним из ваших пациентов. Он утверждал, будто его тут держат насильно и...
– Йоранн Зэрц, – поморщился врач. – Тяжелая психологическая травма, никак не может смириться с отставкой. Поэтому сроки адаптации к нормальной жизни приходится продлевать и продлевать... – он провел ладонью по лицу и удрученно вздохнул. – Что он вам наплел? Что мы вырезаем из него органы по ночам? Что ставим эксперименты над больными? Что стремимся уничтожить все человечество и только он способен это предотвратить?