Минут через 15 у нас был нужный контакт.
— Ой, какой контакт! Это не контакт, а натуральный цукер-леках! Это таки гениальная женщина! Бывшая любовница хера директора Ауслэндербехёрде, она и сейчас бы ею была, кабы он, сучий потрох, не склеил ласты от подагры, потому что не знал нашего Жорика, запиши себе, Олечка, Жорик — выдающийся проктолог. И она таки практикующая румынка! Чтит его память, как, я тебе скажу, Лотман Пушкина! Надя. Как Команечи, только Надя.
Ну что же. Похоже, мы на правильном пути. Румыны и евреи — хорошее сочетание в борьбе с немецкой бюрократией.
Надя всю жизнь проработала в ведомстве по делам иностранцев консультантом. Работала и поныне, а кто ж её уволит: ей 82 года и она почти герой соцтруда. Почти что Терешкова, но, в отличие от нашей Чайки, ничего плохого людям не сделала. А ещё она немного консультирует по пятницам в одной тут адвокатской конторе, к ней можно записаться, хотя это не так-то просто, но мы сейчас запишемся, тем более что уже как раз четверг.
Гала и Ира позвонили Жорику, он через Софу нашёл Семёна Иммануиловича, у которого лечила зубы Норочка, которая знает кодовое слово.
И нас записали на приём к нашей выдающейся современнице в ведомстве по делам иностранцев.
— Так, теперь надо подготовиться. Отдай нам все свои бумажки, мы их красиво разложим по папочкам, как они любят. Положи в конверт Надин гонорар, отдай нам, мы знаем, как будет красиво. Платьице серенькое есть у тебя? И туфельки, каблучок низкий. Губы не вздумай накрасить. Ты в середине, в платьице, мы по краям, белый верх, чёрный низ, в бруках на контрасте. Ты молчишь, говорить будем мы. Я наступаю тебе на ногу один раз — твои глаза увлажняются. Два раза — ты рыдаешь. Три раза — падаешь в обморок. Поняла? Репетируем.
На следующий день мы пошли. Пустая адвокатская контора, в дальнем конце коридора заветный кабинет. Заходим. Нам навстречу поднимается действительно красивая и очень элегантная дама, которой больше шестидесяти никак не дашь. Два сопровождавших меня крупнокалиберных орудия затараторили, я на всякий случай всхлипнула, обозначив своё присутствие.
Речь была довольно долгой, я тогда плохо понимала немецкий и не говорила совсем, но на слове «шлимазл» почувствовала два удара в лодыжку и зарыдала. Про команду «отбой» мы не договаривались, мне принесли стакан воды, организм пополнил водные ресурсы, и я зарыдала сильнее. Через пять минут мы рыдали вчетвером.
Сильный удар по лодыжке, один. Хм. Отматываю назад, затыкаюсь и молча исторгаю влагу из глаз, но больше из носа. Красиво, как в кино, у меня никогда не получалось — как я ни тренировалась в позднем пубертате, представляя себе мёртвых хомячков. Позднее я поняла, что от некиношных рыданий толку больше. Прислони к красному носу белую салфетку — опухшего носа с расползающейся пудрой не будет видно, чуть опусти голову и подними на собеседника влажные глаза. И проси чего хочешь.
Главное, чтобы салфетка была белой. В цветочек, розовая, в кошечках и виньетках не канают, красная салфетка вообще сведёт все усилия на нет. Тут же не коррида у нас. Серая или голубая неплохо, но лучше не рисковать — может быть не в тон ногтям, например. Белая, девочки.
Если на вас подходящая одежда и в ваши последующие планы входит рядом сидящий или мечущийся из угла в угол мужчина, можно выронить салфетку. Он всё равно растерян и подавлен, он не поднимет, ему не до этого, но тогда вы сможете попытаться утереть слёзы подолом платья. На дальновидной женщине при этом обнаружатся чулки. Нагните голову к подолу, особенно если у вас красивая шея. Если это не самая сильная ваша сторона, то нагните голову и переместите центр тяжести, чтобы вырез на платье чуть сполз на плечо. Лучше не чуть, не экономьте вырез.
Никаких рукавов! Не утирайтесь тыльной стороной локтя, у вас же не коронавирус, а вы не Василиса Прекрасная, чтобы махать рукавами перед потенциальным свёкром. Будет свёкор, тогда и машите перед ним, а лучше просто скромно поздороваться и закончить на этом общение. На всех свёкров рукавов не напасёшься.
Да, что-то я отвлеклась. Подол и чулки в моём меню сегодня не значились, и я от души сморкалась в салфетку. Гала и Ира раскладывали перед Надей наши карты, наши козыри, то есть мои документы, которые мне каким-то чудом удалось привести в порядок — опять же благодаря Гале и Ире, которые отвели меня к Иосифу Шалвовичу в страховую и к фрау Сюзанне в издательство, внезапно возжелавшее немедленно заключить со мной контракт на написание мною книги на редкую тему — ха, про падение Берлинской стены. Так у меня на руках оказался рабочий контракт.