Подростком я возненавидела свой запах и всячески пыталась от него избавиться — оно и понятно, гормональная перестройка, но кто бы мне тогда об этом сказал. И я принюхивалась к другим, к интересным. Широкая прослойка дурно пахнущих по́том, немытым телом и перегаром граждан меня как-то не интересовала, но я научилась отличать запах свежего пота после работы или спорта, который скоро смоется, от всякого застойного жизненного говна. Запах свежего пота — норм, иногда даже отл.
И старушки стали пахнуть по-другому. Лучше бы керосином. Старушки стали пахнуть чуть сладковато и немного пылью, чуть кисловато, и к этому примешивался запах от одежды, которую долго не носили и вдруг достали.
И однажды я учуяла этот запах на себе. Боже, боже, только не это, только не старушечий запах. Пусть морщины, пусть вес, только не запах. Грета — молодец, и я с ней со всем согласна, кроме одного: дорогая Грета, давай старушки не будут экономить на душе, иначе мы все умрём от тоски. Хорошо, что я знакома с девушками постарше меня, которые пахнут как девицы года за три до спелости. Учиться, учиться и учиться. Мыться и скоблить. Стирать и наряжаться. Прости, Грета. Ты тоже вырастешь.
А ещё есть запах чужих. Он бывает разный. Иногда услышишь запах чужого (да, парфюмеры говорят именно «услышать») и понимаешь: твою ж дивизию! Какой интересный человек! И дело не в парфюме, его быстро вычленяешь. Это запах характера. Кожа и волосы, за которыми следят не сегодня, а всю жизнь — хороший нос не обманешь, плюс запах стиля, а в этом всё: немного итальянской пыли, немного степной травы, немного бензина, немного арманьяка, чуть цедры лимона на пальцах. И ты уже сидишь, раскрыв рот, и слушаешь, затаив дыхание, про то, что «Фалехов гендекасиллаб есть сложный пятистопный метр, состоящий из четырёх хореев и одного дактиля, занимающего второе место. Античная метрика требовала в фалеховом гендекасиллабе большой постоянной цезуры после арсиса третьей стопы…»
Натюрлих.
Нет, на самом деле носители тайных знаний про фалехов гендекасиллаб пахнут неважно. Но вот пониматели сказанного выражаются примерно так: «Душа моя, Романова, этот псевдоэллинизм, написанный Брюсовым, безусловно, воспевает тот род гомосексуализма, который мы, простые люди, называем “двустволкой”. Слышишь? В античной поэзии метафора “то вздымать паруса, то плыть на веслах” означает в равной степени любить и мужчин, и женщин. Это ещё и дразнилка на пресловутую Маргариту Палну, которая желает любить двух мужчин. Это дико смешно». И потом ещё про Брюсова, Александрию и поэта Фалеха — охотничьи истории, которые невозможно проверить по источникам, но и не надо, спасибо рассказчику за талант и выдумку.
И вот они, пониматели пятистопного метра, пахнут преотлично. О чём бы вы ни завели разговор, будет интересно.
Любой новый человек, которого вы подпустили близко, пахнет чужим. Вопрос только в одном: принюхиваясь, вы млеете или нет? Если не млеете, не пытайтесь с ним жить. Если попытаетесь — конечно, принюхаетесь со временем. Но счастья не будет.
Это я как почётный краевед вам говорю.
Другое дело, что запах человека, который вам подходит, может вам не принадлежать. По разным причинам: у него другая ориентация, например. Или другие планы на жизнь. Смиритесь. Любите его запах. И, девочки, послушайте мудрый совет хорошо пожившей женщины: у женатого или занятого мужчины присутствует запах другой женщины. Если вам точно нравится его запах — задумайтесь, уж не в пропорции ли дело. Сваливайте. Второй вариант — принюхайтесь к его женщине.
Женщины, кстати, с возрастом тоже пахнут всё интересней, и любопытно наблюдать изменения. Не всегда приятно, но всегда полезно для себя, если хочешь чего-то избежать. Одна вдруг запахла сушёной гортензией и лежалой одеждой. Другая — жареным гусиком и водкой на апельсиновых корочках (а неплохой вариант, по мне). Третья — лекарствами. Четвёртая — морем и пиратами (вот это моё, обожаю море и пиратов).
И никаким пуазоном это не заглушить.
Ещё полезно искать себе по запаху жильё. Однажды у меня были деньги — не очень большие — и возможность занять, что я и сделала. И я стала искать себе квартиру в Москве, купить — это было начало 2000-х, цены были ещё подъёмные. Я, люберецкая девочка, мечтала жить на Таганке, моё место.