Ха, написала — как будто «Есть в графском парке тёмный пруд».
Там лилии цветут.
И там, и там.
Но сейчас зима, и почти ничего не цветёт, разве что поздние астры в соседнем палисаднике у меня в Кройцберге да свихнувшиеся от тёплого и солнечного декабря сакуры на Хохбаумштрассе.
Вот, а в знакомом садике — райские яблочки.
В этом доме живут те, кто мне особенно дорог и важен. Люба, Милана, Илона, их таксы. Они начали мне показывать Берлин. Здесь адрес регистрации нашей берлинской компании, мы производим маленькие фильмы о правах человека. Здесь мы начинали снимать. Здесь в садике я пыталась оживить свою первую новогоднюю ёлку, которая специально была куплена с комом, чтобы жила. Но нет, не выжила. Зато выжила другая.
Здесь сильно помогли выжить и мне. Здесь, как оказалось, я провела три месяца своей жизни, которых почти не помню. Меня вытащили из здоровенной пропасти — предательство и всё такое сопутствующее, мозг отказывался это осознавать и принимать и просто переключился на работу с документами, за что ему моя сердечная благодарность. А всё остальное мозг просто отключил, оставив мне память золотой рыбки.
Доктор сказала — защитная реакция.
Хорошая реакция, защитила. Теперь на месте той пропасти зелёная лужайка, по которой прыгают пушистые зайки, но копать не стоит, я проложила кабель высокого напряжения и неглубокого залегания.
Кстати, лужайка. Из лужайки с хорошим газоном примерно весь мой знакомый садик в Шарлоттенбурге и состоит, ещё выжившая ёлка и маленькая альпийская горка внизу. Эту лужайку делает садиком яблоня, которая растёт ровно посередине. Это высокая изящная яблоня, которую я почему-то не помню цветущей и вообще зелёной. Я всегда замираю около неё зимой.
Бледно-голубое берлинское небо, а на нём — строгие чёрные ветки, усыпанные ярко-красными мелкими яблочками. Китайка.
Это невыносимо красиво, от этого мурашки по коже и захлёбывается душа. Я сказала Милане в конце декабря:
— А давай варенье сварим. Декабрь, чё. Самое время.
Я так сказала, потому что подумала — мне будет грустно смотреть на яблоню в феврале, когда всё сморщится и почернеет. А тут варенье с золотым сиропом. Можно не есть, а на полку поставить и смотреть, и жмуриться, и курлыкать.
— Чтобы варенье сварить, яблоки надо сначала собрать, — сказала строго Милана.
А, ну да.
Дня через три она прислала мне фотографию таза и двух вёдер, заполненных райскими яблочками. Я немедля подхватилась, забрала ведро и приступила.
А тут как раз Новый год. Дай, думаю, оставлю горсть яблок на оливье. И в фарш ещё люблю яблоко потереть. А по котлетам я чемпион, не сомневайтесь.
И вот я стою на кухне, до Нового года два часа, булочка уже размякла в сливках, пора доставать мясо и тереть яблочко.
Я достаю тёрку и тру яблочки величиной с вишню. И раздумываю о самом дурацком поступке в моей жизни.
Даже и не знаю, из чего выбрать. Вот, например, райское яблочко на тёрке. Тоже ведь неплохо.
И хорошо бы ещё нажить историй на второй том. Не реквием же я тут пишу. Длинновато получилось для хорошего поста, а для жизни — коротко.
Иллюстрации
Немного комсомолка и вообще не спортсменка. Мне 16, и я знаю о жизни больше, чем сейчас
Мои дореволюционные предки. Семья ткачей из Шуи (слева), тамбовская мелкопоместная буржуазия (справа). Ткачи умрут от тифа, тамбовские примкнут к антоновскому восстанию и сгинут в лагерях
Бабушка Клавдия Петровна и дедушка Гаврила Никитович. Они только что поженились. 1937 год
С папой и его сестрой Наташей. Мне 4 года, значит, папе чуть за 30, а Наташе меньше
Первый класс. С тех пор ненавижу гладиолусы
У всех моих ровесников есть фотография с телефоном. Детский сад. Косички заплетал папа, а мама возмущалась, что они неправильные. Ля и сейчас считаю, что отличные. 1971 год
Приём в пионеры, музеи Ленина. Я в классе вторая по росту. Потом мы пошли в Мавзолей и я увидела Ленина. С тех пор люблю всякий трэш про оживших мертвецов
Сын Дима, 1987 год
Андрей и Аня, 1995 год
Газета «Сегодня», 1986 год, я редактор отдела «Экономика»
Когда меня посадили в кадр, пришлось отрезать хвост и расстаться с любимыми аптечными резинками. Это моё первое лето на телевидении, 1997 год