Когда я ставлю у себя в голове точку, я отвлекаюсь на собеседника и ловлю его смысловую точку. Не потому, что она мне нужна, а потому, что это смена занятий. Для перезагрузки мозга: землю попашем, попишем стихи.
Отловив смысловую точку, я восхищаюсь, негодую, удивляюсь:
— И что — она тебе прямо вот этими словами сказала о своём решении? А что ты? Ты же собрал волю в кулак?
И дальше у меня есть ещё полчаса, чтобы составить меню званого обеда, список покупок и прикинуть бюджет до зарплаты.
Не то чтобы я совсем не слушаю, о чём мне рассказывают. Просто рассказчик обычно нуждается в редакторе и гонит много лишнего, как будто ему гонорар построчно платят.
Вот в таком режиме мне Лёша Козлов несколько лет рассказывал о своей жизни, о своей работе, о своих девушках. Однажды, помнится, я реально начала слушать, немного офигев от подборки слов и смыслов. Поэтому запомнила фигурантку.
Он говорил что-то вроде:
— …мы заехали в «Азбуку вкуса», я взял две тележки вина, икры, фруктов и фуа-гра, и вот водитель всё это выгружает из багажника, таскает в дом, а я вижу — она мёрзнет, а он не торопится…
И дальше — как он наорал на водителя. Не удивляйтесь, время было такое. Это сейчас слушать страшно, а тогда были времена победившего гламура, то есть хама.
Я, помнится, отметила тогда, что мальчик из хорошей семьи, неплохо образован, но вот что делает эпоха — он даже не замечает, насколько он чудовищен. Может, ему сказать про это надо. А может и не надо. Из меня моральный камертон — как из овса пуля.
Поддакнула чем-то типа «Да, бедняжка» и стала слушать дальше с антропологическим интересом. Из контекста выяснилось, что Лёша третий час мне рассказывает, как он влюблён в девушку Таню, которая хороша тем, что она бывшая девушка Бориса Березовского.
Я призадумалась ещё раз. Не то чтобы мне были известны все девушки Березовского — но основные мелькали в светской хронике: Марианна, Лена Горбунова, бывшая жена драматурга Шатрова, потом Катя. Никакой Тани не было, а если и была, то мельком. Да и довольно странная визитка: Таня, бывшая любовница Березовского. Прямо настолько любовница, что он купил ей квартиру на Арбате — аккуратно над квартирой Лёшиной бабушки, где он, собственно, и проживал. Так и познакомились.
Я удивилась ещё раз, сказала Лёше, что он очень смелый — отбить любовницу у Бориса Березовского! — и продолжила думать о своём, испытав внезапное острое и тёплое чувство к некрасивому толстому мальчику, сильно заикавшемуся, которого бросили родители, живущему с бабушкой, известной разведчицей Зоей Зарубиной, ищущему любви и счастья чёрт знает где и верившему чёрт знает кому.
Ну и забыла. Он юзал мою жилетку ещё сколько-то раз, ничем больше не зацепил, но тогда заронил во мне сочувствие.
Опасная это штука — сочувствие. Сегодня ты сочувствуешь, а завтра уже чувствуешь.
Мы поженились года через три после этого случая, и я твёрдо знала, выходя замуж: он меня искренне любит и весь его мир сосредоточен только на мне. Никаких сомнений ни у кого это не вызывало — прежде всего у него и у меня. Я давно забыла о какой-то там промежуточной Тане, тем более что это было до меня, а Лёша никогда не вспоминал того, что у меня было до него, причём по сути у него на глазах. Может, он просто был тогда слишком увлечён своими монологами, которые принимал за диалог. Кажется, он реально не замечал моих бурных историй, будучи поглощён своими. Ну и славно. Дважды славно — если видел, но не поминал, здесь он молодец.
В общем, я переехала к нему на Николину гору и затосковала. Эксперимент с поместьем и золотой клеткой был явно не для меня. Лёша целыми днями работал, я что-то там писала и редактировала, но не то, не там, не про то. Отношения у нас не очень-то складывались, мне было с ним скучно. Через два года он поссорился со своим партнёром, сенатором, и завелось уголовное дело.
Сенатор в его жизни появился ещё в ту пору, когда он юзал мою жилетку. Когда Лёша сказал мне, что хочет уйти из своего банка партнёром к сенатору, я ему сразу сказала: не ходи. А почему я такая умная была? Лёша никогда этого не знал, но точно такое же предложение ровно тот же сенатор делал моему предыдущему бойфренду. Мы с моим эксом обсудили это очень быстро: мы оба знали сенатора и обсуждать было нечего. Понятно было, что дело это крайне опасное.
Примерно через два месяца после этого уже Лёша сказал мне, что сенатор сделал ему предложение. Я произнесла пространную речь о том, почему этого делать не надо, но Лёша принял предложение, а я пожала плечами — твоя жизнь, ты её и живи. Я тогда и предположить не могла, что это будет на́ша жизнь.