Мозг мой щёлкнул быстро, меня отпустило, и я начала ржать.
Спасибо тебе, Господи. Я здорова. А вы все больны. Я точно знаю.
— Контракт на квартиру на твоё имя?
— Да.
— Тогда я закурю.
Я, похоже, была единственным жителем Нью-Йорка, кто свободно и с наслаждением курил в квартире, не опасаясь никаких последствий. И я захлёбывалась от разных чувств, в том числе тревожных, но счастье быть здоровой превалировало и подавляло всё остальное.
Мне вдруг стало хорошо. Отпустило. Хочешь узнать, как за минуту сбросить 10 килограмм и 10 лет? Спроси меня. Нет, не десять. Двадцать. Да ебитесь вы все конём, но со мной всё в порядке. А вам лечиться надо, граждане.
Я сразу же купила обратный билет в Берлин и вызвала такси в аэропорт. Лёша спросил меня:
— Ты действительно собираешься летать назад? Оставайся, мы же завтра собирались все вместе покататься на велосипедах в Центральном парке! Как раз Маша прилетает, я ей билет купил, мы всё обсудим!
Нет, граждане, теперь я точно знаю, кто тут болен. И медицина тут бессильна.
— Оля, ты не хочешь мне ничего сказать? Или спросить?
А да, кстати, у меня есть один вопрос.
— Слушай, в Берлине с мая было +38–40, как же вы трахались-то?
Я не выношу жару, Лёша тоже, а кондиционеры в Берлине — большая редкость. Почему-то этот технический вопрос оказался у меня единственным.
До тех пор, пока не открылась бездна.
Хождение по мухам
Я была потрясена. Не тем, что случилось, а ка́к.
Эти двое просто абьюзили меня. И абьюзили жёстко.
Да, но нельзя просто взять и выключить брак. Мы были знакомы 16 лет, мы жили вместе 13 лет, мы прошли тюрьму и много всего интересного и правильного.
Этого было жалко. Особенно жалко совместных воспоминаний, которые теперь придётся из памяти стереть вместе с эмоциями.
А стирать надо. И, конечно, надо немедленно хлопнуть дверью телеканала «OstWest». Но было бы неплохо обсудить это с хозяином канала Петей Тицким. В конце концов, это на его территории случился такой жёсткий абьюз. Это раз. А два — у меня кончается вид на жительство в Германии, мне надо его продлевать, и все мои документы готовы, ведь у меня была работа, страховка, доход какой-никакой. А сейчас у меня ничего этого нет. И, прямо скажем, это всё тянет на депортацию. А в Москву мне возвращаться нельзя. Я как-то резко передумала умирать в тюремной психбольнице.
Мы пошли с Петей обедать. Петя был вдохновлён и весел.
— Ты знаешь, на нашем канале никогда такого не случалось. Теперь так интересно! Жизнь прямо заиграла новыми красками, все ужасно возбуждены!
Хм. Не то чтобы я ждала сочувствия, я как-то тоже деловой человек и по делу пришла.
— Петя, но ведь это жёсткий абьюз.
— Ой, да ладно! Кстати, а ты не хочешь на канале остаться? Вы будете с Машей в разных комнатах сидеть.
Разговор стремительно терял смысл.
— Может, чем помочь?
— Петя, мне нужно продлевать ВНЖ.
— Хочешь, я тебе адвоката дам?
Понятно. Адвокат у меня и у самой есть. Но адвокат ничего не может сделать без бумаг. Бумаги я теряю с уходом с канала. Петя предлагает оставить всё как было. Тогда будут бумаги.
Да пошел бы он.
До свидания, весёлый Петя.
Мне надо идти в ведомство по делам иностранцев. И я иду туда с пустыми руками. Чёрт, чёрт.
Я одна в чужой стране, без языка, без денег, без работы, без страховки, я живу в съёмной двушке, и мне нечем за неё платить. Возвращаться мне нельзя, в России у меня там снова что-то возбудилось. Никаких оснований оставаться в Германии нет. Грузия? Украина? Но что я там буду делать и на каких основаниях туда перемещаться? Остаётся только возвращаться в Россию на свой страх и риск.
Чёрт, чёрт.
Кстати. Интересно, а почему это Маша с Лёшей решили раскрыться именно сейчас? Да, Лёша упоминал, что это было их совместное решение.
Раскройся они на месяц раньше — я бы за этот месяц смогла перегруппироваться и придумать что-нибудь со своим ВНЖ. Раскройся они на неделю позже — я бы успела продлить ВНЖ на три года, а дальше хоть потоп, за три года я успею всё.
Чёрт, они оба знали мои проблемы и дату окончания моего вида на жительство.
Чёрт, они просто таким образом от меня избавляются. Отправляют меня в Россию на верную уголовку и арест. Близкая подруга и муж, которого я пять лет вытаскивала из тюрьмы. И пару раз из-под ножа там.
Чёрт.
Ещё и Петя, хозяин канала, который прекрасно всё это знает и веселится. Что-то я в своей жизни сделала не так. Сначала позволила жёстко себя абьюзить, а теперь позволяю себя сажать. Кстати, кстати. Надо срочно разобраться в делах «Руси Сидящей». Когда я уехала в Германию, я назначила директором Алексея. Все были против. Но я больше никому не доверяла.