Не прошло и получаса, как перед Риком стоял Муса — на вид старик лет восьмидесяти, еле волочивший ноги. Он подслеповато щурился на карту и жевал губами. Кожа на лысом черепе покраснела, руки испещряли коричневые пятна.
— Аккуратнее, — сказал Борис. — У него лучевая болезнь и неважно с глазами. Ему недавно сорок пять исполнилось.
— Мне нужна ваша помощь, — Рик взял старика за трясущуюся руку, заглядывая в мутные озерца глаз. — Покажите мне иероглифы «ветер», «море» и «гора».
Старику повторили вопрос несколько раз, прежде чем он разлепил губы и, водя головой над картой, указал нужные иероглифы. Рик отметил обозначения. Когда старика увели, Борис спросил:
— Может быть, объяснишь, что значит весь этот цирк?
— Чан помог нам, — пояснил Рик. — За ним следили, поэтому он не мог дать подсказку в открытую. Он говорил про ветер, что дует с моря и про горы, в которых тот умирает. Это метафоры. Здесь отмечены под иероглифами сектора. Это между четвертым и пятым верхними эонами, между последним сектором четвертого и первым сектором пятого, которые называются «море» и «гора». Иероглифа «ветер» нет. Да-да, вспомнил. Когда они вели меня к канцлеру, я видел в промежутке ангар и там… корабли! Чан указал путь бегства!
Борис даже подпрыгнул:
— Ты веришь ему?
— Он единственный, кто не дал меня прикончить, когда отряд из башни прилетел по сигналу. Они бы пристрелили меня как бешеную крысу.
— Я ему не верю.
— Разумеется, — кивнул Рик. — Но мне ничего не остается. Вера — мое единственное оружие.
Борис смотрел на Рика как на умалишенного. Тот методично копировал карту на бумажку.
— Если хочешь знать мое мнение, следовать его подсказкам — вот настоящее безумие, — проворчал Борис. — Готов отдать голову, что там тебя ждет ловушка.
— Возможно. Но обычно в ловушках есть приманка. А что, если я выкраду приманку, не попав в ловушку? Тогда я смогу привести помощь из своей башни.
Борис покачал головой, но чуть смягчился:
— Это похоже на бред.
Повисла тишина. Борис напряженно думал над картой. Его терзали сомнения. Перспектива явно оказалась для него весьма заманчивой.
— Вот что, — предложил Рик. — Пусть для надежности со мной пойдут твои люди.
— Исключено, — отрезал Борис. — Хочешь погибать — пожалуйста, но делай это в одиночку.
— Подойдут больные и увечные. У вас еще остались те, кто лежит в горячке безумия?
— Я давно не проверял их, — признался Борис.
— Появился повод, — сказал Рик.
Борис неодобрительно хмыкнул, но все же они отправились в лазарет.
8. «症»
Койки стояли так плотно, что между ними едва можно было протиснуться. Люди здесь ютились на ничтожных клочках пространства; Рик не в первый раз наблюдал тесноту секторов. Воздух был душным; стоял тяжелый запах грязных тел, химикатов и гниющей органики.
Рик и Борис медленно протискивались между коек с больными. Здесь лежали люди, получившие травмы на производстве и в быту, пораженные инфекциями и другими недугами. Целью посещения была смежная комната, охраняемая дружинником. Борис обменялся с постовым дежурными фразами, и они зашли внутрь.
Потолок оказался ниже обычного. Со светом тоже было неважно. Несколько лампочек тускло мерцали под потолком, раскрашивая пространство в медные тона. Поднялась медсестра — худая, изможденная женщина с иссеченным морщинами лицом.
— Здравствуй, Ольга.
Ее губы едва дрогнули. Острые глаза вонзились в Рика.
— Что вам нужно? — резко бросила она.
— Пришли посмотреть на больных, — сказал Борис.
— Раньше ты их своим вниманием не баловал, — упрекнула она. Борис отмахнулся:
— Зато пришел сейчас.
— У нас тихий час, — заявила она. — Зайдите позже.
— Не вредничай. Мы по важному делу.
Лицо медсестры превратилось в суровую маску. У Рика от холодного взгляда женщины закололо в затылке.
— Ну конечно, — продребезжала она. — Важное дело. Они очнулись от забытья три дня назад и до сих пор слабы.
— Я настаиваю, — Борис понизил голос.
Медсестра дернула носом. Потеряв к посетителям интерес, она ушла на свой пост. Рик переключил внимание на больных. С коек смотрели живые скелеты. Одеяла скорее придавливали их, чем укрывали. Глубокие тени залегали в складках одежд, частично скрывали лица, но не способны были затушить горевшие в глазах огоньки.
— Вперед, — Борис сделал приглашающий жест. Сам он остался у двери.
Рик вышел на середину комнаты, чтобы его было видно. Вначале он просто рассматривал их. Пациенты отвечали взаимностью. У всех был ясный, осмысленный взгляд. Казалось, произошла ошибка: ничто не говорило о безумии. Рик понял, что и сам с месяц назад выглядел не лучше. Он сосчитал пациентов. Шестнадцать. Все были молодыми, не старше самого Рика.