Этажи, этажи, этажи.
Сектора, эоны.
Спираль пронзала пустоту, протягивалась причудливым мостом между блоками-эонами башни. Поверхность третьего эона устилали обломки догорающей техники и трупы. Над равниной разносился жалобный стон человеческого существа, страдающего от ран. Ветер подхватывал его и размножал, донося до ушей уже с разных сторон. Но Рик не останавливался. Он как никогда четко видел цель.
Они поднимались все выше и выше — длинная цепочка порогового поколения, родившегося и выросшего в секторах этого и других грандиозных колоссов.
Они восходили, неумолимо, настойчиво, как прилив.
Как птица машет крыльями, потому что не может не летать.
Как рыба извивается всем телом, потому что создана для воды.
Как мустанг несется по равнине, потому что рожден для стремительного бега.
Они были сама природа. Они проснулись. Осознали свое предназначение.
Вверх. Сквозь испещренное знаками Пространство. По страницам этой грандиозной книги, повествующей обо всем на свете. Сквозь мир, который был текстом. По ступеням-словам, минуя этажи-строчки.
Сила тяжести постепено уменьшалась. Они приближались к центру вращения колеса из башен. И чем выше они поднимались, тем легче было переставлять ноги.
Внизу остался второй эон. Снова переправа через пропасть между полом и потолком. Вдали, по обе стороны внешней стены в оболочке угадывались туннели, соединявшие ободами остальные башни.
У центрального входа в Эпсилон на коленях стоял канцлер. На губах Като засыхала пена, он задумчиво вырывал из шевелюры пучки волос и складывал их в странный узор на полу. Канцлер поднял на Рика бессмысленный взгляд и улыбнулся, обнажая обломки зубов.
Они не останавливались, они двигались вперед, как волны огибая торчащие камни, заполняя собой любую ложбину, каждую трещину, они просачивались, только не вниз, а вверх, словно родник, ищущий выход на поверхность.
Дельта.
Гамма.
Бета.
Альфа.
Рик поднял глаза к тому месту, где заканчивалась Хорда. Вместо потолка ее стержень уходил еще дальше, в нечто голубое и размытое, похожее на клочья тумана. Здесь было холоднее, но это не доставляло серьезных неудобств — тело онемело, мышцы расслабились, как после долгого сна.
Они достигли последнего этажа последнего сектора. Рик впервые посмотрел вниз. Вся лестница была усыпана людьми с золотистыми, слегка мерцавшими в синем сумраке глазами. Они стояли парами на ступенях, заняв две лестницы так, что образовали двойную спираль. Они ждали. Рик снова посмотрел вперед. Там, после ступеней начиналась площадка, огражденная по бокам внешним контуром из неизвестного дымчатого вещества пронзительно-голубого цвета. Стены площадки уходили вертикально вверх и упирались в клубящийся туман.
Рик ступил на площадку, подошел вместе с Моной к стене. Прикоснулся к ее поверхности. От места касания по стене пробежала легкая рябь, а в пальцах закололи невидимые иголки. Рик переглянулся с девушкой. Мона смело приложила к стене ладони; ее пальцы слегка погрузились в материал.
На площадку медленно поднимались остальные пороговые. Рик смотрел вверх.
Ключ и замок.
Необыкновенная легкость. Иногда нужно изменить точку зрения на вещи.
Рик отступил на шаг. Потом поставил на стену ногу, взглянул вверх и представил, что стена — это пол. Пороговые наблюдали за ним.
Рик с легкостью перенес тяжесть тела и ступил на стену второй ногой. Теперь колодец стал широким туннелем с убегавшей в голубую завесу Хордой. Рик ощутил прикосновение руки Моны, сжал ладонь девушки и пошел по пружинящему голубому материалу в туман. Становилось все холоднее, при дыхании изо рта вырывались облачка пара.
Первые щупальца тумана нежно коснулись кожи, поднырнули под ноги и окутали их. Видимость резко ухудшилась, но Рик упрямо продвигался вперед, выставив свободную руку. Внезапно туман отсекло, как ножом. Рик с Моной вышли на открытое пространство.
Это место походило на внутренность гигантского яйца: бледно-голубая оболочка искривлялась над головой в овальный купол. Но потолок и стены отсутствовали, потому что конструкция была лишена прямых углов и строгих линий. Глазу ни за что не удавалось зацепиться, всюду пространство кривилось в изгибах. Рик смог только понять, что потолок, вернее его овальный свод, терявшийся на значительной высоте, гораздо выше условных стен. Они стояли на голубой дорожке, уводившей к центру сооружения. По бокам, на том же уровне угадывались такие же дорожки, выходившие из пояса тумана, плотно стелившегося по полу.
Хорды башен не проникали сюда, непостижимым образом обрываясь в зоне туманов.