– Дварф! Совсем с дуба рухнул! – покачал головой усатый прапорщик, перегораживая водителю подход к двери. – Видать, огненная вода шары залила! Тебя же Библиотекарь увидит – отправит на Камчатку, тюленей по юртам развозить.
– А я животный мир люблю, ик! – Названный странным именем Дварф, мужик решительно отодвинул прапорщика и попытался дотянуться до ручки, однако уже молодой старлей встал на помощь, и вдвоем полицейские начали теснить пьяного водителя с лестницы.
– А ну отпусти, сволота! – начал яриться нарушитель. – Что мне ваш Библиотекарь? Он мне мама, что ли?! Ну, имею я право выпить! Племянник у меня родился, три с полтиной весит! Ножки с братом обмывали!
– Да ты проспись сначала, а потом в отдел заявляйся!
– А мне заначку надо взять.
Чем бы это закончилось, сказать сложно. Водитель был упрям, а полицейские при исполнении, и даже их обоюдное знакомство не могло перерубить тот самый гордиев узел, если бы не появление новой фигуры на сцене. Пока стражи правопорядка путались в повисшем на их руках Дварфе, который вдруг предпочел пассивную защиту и теперь болтался в крепких руках полицейских будто кукла, на пороге появился статный высокий мужчина в очках. Дорогой костюм и ослепительно белая сорочка дополнялись цепочкой часов, спрятавшихся в кармане жилета, а носки начищенных до блеска ботинок отражали скупые солнечные лучи, проглядывающие сквозь частые тучи на питерском небе. Такому бы, наверное, в кино сниматься, играть Капоне или другого гангстера времен сухого закона. Однако при появлении этой фигуры полицейские будто кол проглотили, и даже упиравшийся и матерящийся Дварф затих и осторожно поглядывал из-под кустистых бровей.
– Увольняюсь я, Библиотекарь! – чуть шепелявя и ловя равновесие, заявил возмутитель спокойствия. Сказано это было нарочито громко, вызывающе, как может общаться пьяный, а посему не ведающий страха человек. Алкоголь притупляет это чувство, а с ним и умственную деятельность. Это-то Дварфа и подвело, а вот Пашке чуть позже сулило выгоду, о чем последний не догадывался.
– Пройдемте в помещение, – сухо, четко чеканя по слогам, произнес мужчина в очках и дорогом костюме, и на удивление легко захватив водителя за ворот куртки, поволок его внутрь здания. На секунду он задержался и, передав Дварфа на руки кому-то в коридоре, перевел взгляд серых, внимательных глаз на наблюдавшего за этой картиной Пашку. – А вам что, молодой человек?
– Да я вот… – парень в смущении протянул записку дяди. Приняв ее, Библиотекарь бегло пробежался по тексту.
– Узнаю почерк полпреда, – нахмурился он. – А он так просто никого не присылает. Не тот человек, как говорится. Чего изволите, милейший?
– Да вот на работу пришел устраиваться, – скромно пояснил Кочетков.
– Зайдите после обеда, спросите меня.
– Зовут-то вас как? Ну, по имени-отчеству, – смутился Пашка и ощутил, как румянец стремительно заливает его щеки.
– Библиотекарь, просто Библиотекарь, – и на этом говоривший шагнул в лабиринт коридоров, захлопнув за собой дверь.
Побродив по городу и перекусив шавермой – та еще провизия, – Пашка снова возвратился к зданию шестьдесят второго отдела ближе к трем часам, когда дежурные уже сменились, и на входе его поджидали другие, не знакомые ему полицейские.
– Куда? – остановил попытку Кочеткова пробраться к лестнице веселый широкоплечий детина с лычками старшины и ярким румяным лицом. Про таких еще говорят «кровь с молоком». – Ведомственный объект. Вход только по пропускам.
– Мне по личному делу, – честно признался провинциал.
– Не положено, – сказал, как отрезал, розовощекий. – Нет у отдела приемных часов. Надо – пиши официальное письмо с запросом, а так прошу покинуть лестницу.
– Но Библиотекарь! – взмолился Пашка, понимая, что новый наряд вряд ли пойдет ему навстречу и пропустит к тому высокому господину в дорогом костюме. – Он сказал зайти мне после обеда.
– Библиотекарь, говоришь? – розовощекий хмыкнул и с ног до головы оглядел кочетковский наряд. – Ладно, жди, узнаю, – и, хлопнув дверью, нехотя скрылся в глубине здания, оставив Пашку на попечение своего напарника. Ходил он и правда недолго. Буквально через пару минут сержант появился и смущенно кивнул:
– Проходи, паря. Отметишься у дежурного, и на второй этаж. По коридору налево. Кабинет двести двенадцать.