Призрак отпрянул и, зашипев, начал пугающе быстро увеличиваться. Раздулись ножки и ручки в младенческих перетяжках, выпятился бледный живот, глаза засверкали потусторонним огнем.
— Не надо, — тихо сказала я. — Я помогу тебе.
Полоснула скальпелем по левой ладони. Краем глаза наблюдая за призраком, уже выросшим выше дома, я прямо на дверном косяке начертала кровью несколько рун.
Утбурд замер, склонил голову к плечу.
— Ты хочешь мести, — продолжила я тихо, глядя прямо в глаза призрака, пылающие ненавистью и какой-то волчьей тоской. — Но еще больше ты хочешь покоя, ведь так?
Утбурд не ответил. Он молча раскачивался на месте, не пытаясь напасть.
— Ты видел все, что здесь происходило? — негромко говорила я. — Я хочу кое-что узнать. А потом я тебя отпущу, клянусь Хель.
Разумеется, план я обдумала заранее. Хорошо, что учили меня на совесть! Даже таким, казалось бы, давно устаревшим вещам. Клянусь, если все получится — напишу профессору Грейнмуду благодарственное письмо!
— Хорошо-о-о, — прошелестело в тишине. Полупрозрачная фигура стремительно уменьшилась до первоначальных размеров. — Договор?
Всегда удивлялась, что в сказках призраки новорожденных умеют говорить. И ведь правда, разговаривает!
— Договор, — кивнула я, стараясь не слишком заметно дрожать.
Только бы получилось!..
Я шагнула вперед, на всякий случай не выпуская скальпель. Тело мертвого мальчика на ощупь было обжигающе холодным, как глыба льда. Пахло от него не разложением, а солью, водорослями и кровью.
Утбурд обхватил ручонками мою протянутую ладонь и прижался губами к порезу. Руку закололо. Я закрыла глаза, впитывая передаваемые призраком образы…
— Спасибо, — искренне сказала я минуту спустя. — Я скоро вернусь!
И под немигающим взглядом умертвия направилась в дом.
Пока я общалась с утбурдом, его воздействие изрядно ослабло. Все в доме очнулись от чар. Громко рыдала Гуда, доктор пытался ее успокоить, цветисто ругался старик (что производило бы большее впечатление, не дрожи у него голос), а Облауд шептал молитву, воздевая руки к закопченному потолку.
Боги в столь убогое жилище нисходить не спешили.
— Замолчите! — резко велела я с порога. — Гуда, вы назвали сына Фуси?
Ничего не ответив, она отвернулась, продолжая плакать.
Я вздохнула и, в два шага оказавшись рядом, влепила ей пощечину. Проверенное средство помогло — рыдания оборвались. Гуда уставилась на меня перепуганными глазами. Доктор, поморщившись, отошел в сторону.
— А знаете, — заметила я мягко, — у него ваши глаза.
То ли всхлипнув, то ли взвыв, она закрыла лицо руками. Эринг вопросительно посмотрел на меня.
— Ты думаешь? — начал он недоверчиво, и я кивнула.
— Мне с самого начала показалось странным, что утбурд привязался к Гуде.
— Но призрак может мстить любому, — не согласился Эринг, — кто ночью окажется у его могилы!
— Да, — кивнула я, — но сперва он расправится с убийцей. Если Гуда невиновна, как она пыталась нам внушить, то почему утбурд начал именно с нее?
Гуда всхлипывала, но жалости к ней уже никто не испытывал.
— М-да, — Эринг покосился на нее с брезгливостью. — Значит, они вместе это задумали?
— Нет, — вздохнула я и посмотрела на свои мелко подрагивающие руки. — Не думаю. Скорее она просто закрыла глаза на судьбу ненужного младенца. Ведь так, Гуда?
Не отвечая, она подвывала и раскачивалась на лежанке. Эринг резко встряхнул ее.
— Значит, вы раскаялись, когда появился утбурд? Ну же! Отвечайте!
Никогда не видела Эринга настолько разгневанным.
— Хм, — я легонько коснулась его плеча. — Эринг, успокойся. Сейчас важно другое. Гуда должна назвать имя своего сына.
— О-о-о, — оживился он. Вот любопытный! — Ты хочешь его упокоить?
— Да, — поморщившись, кивнула я и с отвращением покосилась на «молодую мать». — Хотя стоило бы оставить этих «родителей» на растерзание.
— Нельзя, — покачал головой Эринг. — Он ими не ограничится.
— Только это меня останавливает, — я посмотрела на невозмутимого старика, который ответил мне вызывающим взглядом, и предложила мягко: — С другой стороны, я ведь не зря Проводник мертвых. Могу сначала позвать утбурда сюда, а уже потом упокоить…
Вот это Гамли проняло.
— Вы не посмеете! — возразил он. Сглотнул — дернулся кадык.
— Почему нет? — я пожала плечами и поморщилась. От усталости ломило спину и сдавило болью голову.
— Вы из полиции! — возмутился он визгливо. — Должны защищать закон!
— Не-е-ет, — медленно и с наслаждением ответила я, чувствуя, как неприятно пульсирует кровь в висках. — Я всего лишь доктор, к тому же в отпуске.