— Да ладно, я же шучу! Стив знает, что делает.
Но Малкольма это нисколько не успокоило. Рвано хихикнув, он поспешил удалиться, даже не докурив сигарету. Нервный какой.
— Ты нам так всех пассажиров распугаешь, — Дженни больше не видела ни одной причины сдерживать себя.
— А? — Ал изобразил самое невинное выражение лица, на которое только был способен.
Дженни разочарованно покачала головой, метким броском отправила окурок в урну и поправила форменную юбку:
— Ладно, пошла я.
— Ага, — кивнул Ал, снова отпивая кофе и ехидно улыбаясь в усы, — Увидимся.
Путь до точки выхода в варп вышел на удивление спокойным. Стив окончательно перестал дергаться на следующее утро, — к огромному облегчению Ала, — пассажиры вели себя до неприличия прилично, несмотря на то что с ними в этот раз летела целая группа школьников. На третий день одна бабуля потеряла свою кошку, которую они потом искали весь день — и это стало единственным ярким пятном посреди серой корабельной рутины.
Даже к точке выхода они подошли по графику. Удивительное событие — жаль, что такое редкое. На практике Ала такое чудо случалось только пару раз, в подавляющем большинстве случаев они опаздывали и опаздывали достаточно сильно, именно поэтому вот уже много лет в билетах на рейсы невозможно было встретить время прибытия — только дату, да и та была больше ориентиром, чем гарантией. Космос все еще оставался штукой опасной и непредсказуемой.
Завидев карликовую планету Глиссе 667-III-2, служившую своего рода границей сектора, Ал щелкнул тумблером связи и сказал в микрофон, обращаясь к диспетчеру:
— Пятнадцатый-девятый, рейс EI 18162, как слышите меня?
Сквозь помехи из наушников раздалось:
— EI 18162, это пятнадцатый-девятый. Слышу вас хорошо. Прием.
— EI 18162, запрашиваю варп-коридор до Солнечной Системы.
В наушниках раздались щелчки и спустя пару минут тот же голос сказал:
— Коридор LB1517 будет в вашем распоряжении через десять минут. Готовьтесь пока, точка входа выше вас на километр.
На навигационном мониторе точка входа уже подгрузилась и замигала красным.
— Вас понял. Точку вижу. Рейс EI 18162, конец связи, — он щелкнул тумблером и уже не в микрофон сказал — Стив, боковые двигатели на полмарша, набор высоты.
Стив серьезно кивнул, и принялся за работу.
Они вдвоем вывели корабль на одну прямую с точкой выхода в варп минут за десять. Недобор высоты 200 метров, расстояние до точки — 500 метров… Нормально, в пределах погрешности.
— Рейс EI18162, это пятнадцатый-девятый. Коридор открыт. Прием, — сквозь помехи раздалось из его наушников.
— Пятнадцатый-девятый, это рейс EI 18162. Вас понял. Ориентировочное время входа в варп — 14.23. Прием.
— Принято, — прошуршали наушники и связь прервалась.
200 метров. 100 метров.
— Солнечный парус пошел. Запуск варп двигателя.
Поехали.
Оперативник (Магнус I)
Невыносимо хотелось спать.
— Теперь твоя очередь! — раздался из-за стены очередной восторженный писклявый крик.
Магнус, раздраженно скривившись, накрыл голову подушкой. Не помогло, слой ваты и ткани совершенно не заглушал звуков.
Последние несколько недель его жизнь стремительно летела по наклонной под откос — и он не находил ничего удивительного в том, что именно ему в соседи на двухнедельный перелет достались шумные школьники, которые превращали сон в еженощную пытку.
Ему всегда везло, как утопленнику, с чего бы сейчас, когда он чувствовал, что практически достиг дна, и вовсе не для того, чтобы от него оттолкнуться, что-то неожиданно изменилось к лучшему? Пусть и в такой малости.
За стеной что-то упало на пол с глухим, но громким звуком.
Где, в конце концов, шлялась их учительница? Или кто там с ними летел. Было уже три часа ночи по корабельному времени, а дети за стеной, похоже, не то, что не собирались ложиться спать — у них наоборот, только что открылось второе дыхание.
Судя по звукам, теперь они то ли обдирали обшивку корабля, то ли роняли слона с крыши небоскреба.
На соседней полке захныкала Дженни — дочь его соседа и собрата по несчастью Малкольма, который тоже постоянно жаловался на бессонницу. Одному Джеффри, их четвертому соседу, все было ни по чем — для того, чтобы его никто и ничто не беспокоило, перед сном он пил, но наутро после этого не болел. Суперсила двадцатилетних, ему, к сожалению, более недоступная.
Еще одно «бум» — и Магнус тихо застонал себе под нос. Нет, так решительно невозможно. Внутри кипело раздражение, приправленное злостью и общим подавленным состоянием последних недель. Еще немного, и эта взрывоопасная смесь имела все шансы сдетонировать с непредсказуемыми последствиями.