В голове что-то щелкнуло, яркая вспышка понимания озарила сознание…
И Магнус резко проснулся.
Что за? Где я? — успело промелькнуть в голове, прежде чем он вспомнил, что сидит в курилке на борту корабля, на котором летит на похороны своей старой подруги и неразделенной любви, Оливии Бертран.
Все его планы, все его надежды на жизнь разрушились одним сообщением, полученным накануне — и теперь он не знал, что дальше и делать.
В помещении он был один. В пепельнице одиноко валялись два окурка, а третий — его собственный, — лежал на полу. На шортах, чуть выше колена, зияла прожженная им при падении дыра. Глянув на часы, он выяснил, что сейчас 6:25 утра. Никто еще не проснулся, слишком рано.
Хотелось курить. Похлопав по карманам шорт, он вспомнил, что забыл свою пачку в каюте и, с практически старческим кряхтением, поднялся со скамьи.
Выход из варпа застал его за вялым поеданием завтрака, состоящего сегодня из яичницы и нескольких тостов с беконом.
Люди приходили и уходили, столовая, пустая поначалу, заполнялась, а он все сидел и клевал носом над полной тарелкой, едва приходя в сознание для того, чтобы отпить немного кофе из большой кружки. Почему-то после сна в курилке, спать ему теперь хотелось еще сильнее.
— Извините, здесь свободно? — раздался рядом высокий голос.
Он поднял голову и увидел женщину примерно своего возраста с подносом в руках. Она искренне улыбалась, словно и не ему.
— Да, — кивнул он, оглянувшись.
Пока он ковырялся в еде, корабль успел проснуться, и в столовой не было ни единого свободного места.
— Можно? — уточнила она.
— Да, конечно, — спохватившись, он отодвинул свой поднос на угол стола, так, чтобы ей хватило места.
— Спасибо, — она улыбнулась и села напротив.
Едва она начала есть, весь корабль с силой тряхнуло. Посуда на столах подпрыгнула. Несколько человек, стоявших в очереди к раздаче, с трудом удержались на ногах, ухватившись за стойку и разбросав еду. Недоеденная яичница Магнуса подлетела и попала ему в лоб, кофе разлился на несчастные пропаленные шорты. Не удержав равновесия, его соседка по столику упала вместе со своим стулом. Магнус услышал звук удара — и только после этого окончательно проснулся.
— Вы в порядке?
Он подскочил и обогнул стол. Женщина сидела на полу и потирала рукой затылок. Все ее платье было запачкано остатками завтрака.
Корабль тряхнуло снова, на этот раз слабее. Магнус пошатнулся и ухватился за стол, чтобы не свалиться на нее.
— Кажется. Не знаю.
Убедившись, что корабль больше не шатает, Магнус отцепился от столешницы и протянул ей руку, помогая подняться. Она растерянно оглянулась, как только снова оказалась на ногах.
— Вы сильно ударились? — спросил Магнус, — Голова болит?
— Нет. Все в порядке, — отозвалась она неуверенно.
Перепачканные едой люди поднимали упавшие вещи с пола, женщина с раздачи громко звала кого-то из подсобки. Со всех сторон раздавалась разноязычная ругань направленная на пилотов.
— Я бы все-таки на вашем месте сходил в медпункт, для надежности. Хотите я вас провожу?
Не дав ей возможности ответить, под потолком ожил динамик.
— На связи капитан корабля, Альберт Киркегор. Сообщаю, что мы только что благополучно прошли через область магнитной аномалии. От имени экипажа, приношу извинения за доставленные неудобства. Пострадавших прошу пройти в медпункт. Он расположен на третьей палубе, направо от столовой. Выход из варпа ожидается через несколько часов, просьба закрепить незакрепленные вещи, спрятать багаж на багажные полки и ожидать дальнейших указаний.
Динамик отключился — и во внезапно образовавшейся тишине, женщина кивнула и неуверенно добавила:
— Простите, а как вас..?
— Магнус, — хрипло отозвался он.
— Пенелопа. Спасибо вам, Магнус.
Брови Магнуса непроизвольно поползли вверх.
В его жизни давно не существовало ничего, кроме работы, по которой он регулярно сталкивался только с весьма специфическим контингентом, — и, как следствие, он давно отвык от простой человеческой благодарности.
Пенелопа заметила его удивление и явно собиралась что-то спросить, но он оказался быстрее.
— Пойдемте, — предложил он первым, — Вам помочь?
— Нет, спасибо, — Пенелопа неловко улыбнулась. Почему-то сейчас, в перемазанном платье и с растрепанными волосами, она показалась ему невероятно красивой, — Я сама могу.
Может быть, ему было пора отбросить свои старые надежды, умершие вместе с Оливией, и посмотреть вокруг себя повнимательнее?
Пенелопа оказалась права — ничего серьезного с ней не случилось. Осмотрев ее, врач в медпункте констатировал, что это всего-лишь ссадина, ни сотрясения, ничего, но Магнус все равно проводил ее до каюты, прежде чем вернуться в свою.