— Да некуда уже, и так на максимуме работает, — отозвался Ал и, смерив Стива оценивающим взглядом, добавил, — Сходи лучше проветрись.
— А если люди…
— Если люди будут спрашивать, что со связью, скажи, что у нас неполадки и мы уже занимаемся их устранением, понял?
Стив кивнул.
— Отлично, иди.
Ал дождался, пока он покинет кабину и нажал несколько кнопок на панели управления, включая связь с экипажем:
— Народ, общий сбор в зале управления через двадцать минут. Мне нужно с вами поговорить.
В первую очередь, им необходимо было выработать официальную версию произошедшего и придерживаться ее до последнего. Вопросы у пассажиров возникнут — и, если они хотели избежать паники, они должны были подойти к этому неизбежному моменту во всеоружии. Затем…
Затем необходимо было понять, что делать дальше.
Полное радиомолчание Солнечной Системы, — и заодно всех остальных базовых станций, — пугало. Пугало настолько, что, несмотря на все заверения Стана, Ал не хотел верить в то, что неполадок на их стороне нет. Однако противный червячок сомнения периодически выглядывал из глубин сознания и напоминал о том, что Стан — ас своего дела, что никогда еще такого не было, чтобы одновременно на корабле из строя вышли три основных и пять резервных каналов связи, что даже в случае масштабного сбоя, они все равно должны были слышать хотя бы белый шум, а не эту чертову тишину.
Чем дольше он сидел один, таращась в одну точку голографической панели, тем дерьмовее ему становилось. В голову лезли непрошенные мысли — и прогонять их с каждым мгновением становилось все сложнее и сложнее. Руки снова начинали дрожать.
Объявленный им всеобщий сбор, в каком-то смысле, спас ситуацию.
Люди собрались в зал управления непривычно быстро. Страх и неопределенность, без сомнения, сыграли в этом не последнюю роль — обычно дозваться их, всех и сразу, дорогого стоило.
Как только Ал переступил порог переполненного помещения, на него тут же посыпался вал вопросов:
— Что с интернетом? Уже два часа как из варпа вышли, люди волнуются, — предсказуемо интересовались бортпроводники.
— Что за тряска утром была? У нас все показатели зашкалили, думали, расплав будет, — раздавалось из реакторного отдела.
— Где сеть?
— У меня три пассажира головы расшибли! Ал, ты что, бухой за штурвал сел?!
Голоса смешивались и превращались в сплошную кашу, из которой не получалось вычленить никакой конкретики.
Он неопределенно помахал рукой всем жаждущим ответов и громко сказал:
— Сейчас, дайте пройти, расскажу все, что знаю!
Только после этого толпа расступилась и освободила ему дорогу к его месту на капитанском мостике. Забравшись на возвышенность и оказавшись на голову выше всех остальных, он окинул беспокойное море людей взглядом, и, без предисловий, сказал:
— Так, давайте по порядку. Да, связи нет. Нет, я не знаю почему. Рабочее предположение — масштабный сбой в системах связи.
— У нас все в порядке! — хором возмущенно отозвались связисты в синих рубашках. Хоть кто-то продолжал носить форму весь полет.
— Эту версию я уже слышал. Четыре раза, — прервал их возмущения Ал, — Но сбой пока остается главной рабочей версией. Дальше. Нас трясло из-за того, что мы пролетели в опасной близости от горизонта событий черной дыры. Нет, ее не было на картах, нет, я не знаю, откуда она взялась. Судя по значениям итогового дрейфа, мы если и отклонялись от курса, то совсем ненамного.
Дальше… — хотел было добавить он, и выложить экипажу всю правду про несовпадение карт, но что-то в последний момент его остановило. Нет, это было бы лишним. Сейчас перед ним стояла труднейшая задача — пройти по грани и не спровоцировать панику ни у экипажа, ни у пассажиров. Такое серьезное несовпадение астрокарт, если о нем стало бы известно, поставило бы крест на этом начинании — и вполне возможно, на многих жизнях.
Паника в закрытом пространстве, отделенном от космоса только слоем толстого металла, никогда не приводила ни к чему хорошему.
— Это все, — резюмировал он, — Вопросы?
Толпа снова зашумела — и все вопросы слились в сплошной поток белого шума.
Ал одним жестом остановил их.
— По одному. Вот ты, например, — ткнул он наугад в девушку из реакторного отдела. Лица ее он не видел, но бордовый цвет ее рубашки позволял ее идентифицировать достаточно точно.
— Ал, когда тряхнуло, у нас мощность зашкалила, чуть до расплава не дошло. На несколько долей секунды, но все-таки, — она подняла над головой планшет, на котором, очевидно, были логи, но Ал не мог разобрать ничего, слишком далеко она стояла, — Я, конечно, не эксперт в астрономии, но, по-моему, никаким горизонтом событий поблизости такое не объяснить.