- По городу множатся слухи, что это был какой-то из людей Антония, просто немного похожий на Цезаря.
Поллион повернулся к нему:
- Оппий, ты же знаешь, кто их распространяет. Он штатный демагог Октавиана.
Квинт понятия не имел, о ком шла речь, но не преминул вставить свои пять ассов:
- Полная чушь. Откуда, скажи мне, кто-нибудь из людей Антония мог знать меня?
Кто-кто, а Антоний никогда не отличался феноменальной памятью, да и вообще желанием запоминать младший командный состав. Кроме того, легион Квинта всего один раз был под его командованием, и то – больше десяти лет назад, еще в Галлии.
- И это тоже, - кивнул Поллион и, резюмируя, продолжил, - То есть, что мы имеем, квириты? Происходившее днем на Форуме бесчестие сорвал наш мертвый друг и патрон, оказавшийся, как ни странно, не таким уж и мертвым. Как? Почему мы об этом раньше не знали? – сейчас не имеет совершенно никакого значения. Его атаковали по приказу Октавиана и утащили в неизвестном направлении. В Туллиануме его нет – я уже проверил. Н-да, - задумчиво протянул он, - Мы в заднице, квириты.
Он замолчал - и снова стало слышно барабанящий по крыше дождь.
Если не в Туллиануме… Где его еще могли держать? Вряд ли за те два года, что Квинт отсутствовал в Городе, здесь успели построить новую тюрьму. Хотя с такими масштабами проскрипций, все могло быть.
- Не пойму, зачем он это сделал? – словно ни к кому не обращаясь, сказал Бальб.
- Кто? – не понял Поллион.
- Октавиан. Просто… Зачем? Ну Цезарь. Ну живой. Ну взбешенный. Ну и ладно. Вы его знаете, я его знаю, Октавиан его тоже знает. С ним без труда можно было договориться даже после такого представления.
- Плохо ты Октавиана знаешь, Луций Корнелий, - криво усмехнулся Поллион, - Сейчас Цезарь представляет слишком сильную опасность для его власти, а в этой белобрысой голове это абсолютно достаточная причина для самых жестких мер.
- Как будто похищение Цезаря среди бела дня, при свидетелях, на его власти вот вообще никак не скажется! – скептически посмотрел на него Бальб, - Да если люди достоверно узнают…
- Если мы дадим ему еще пару дней форы, готов поспорить, он убедит весь Город, что это был не Цезарь, а провокатор Антония. И, если мы при этом куда-то рыпнемся, наши головы вывесят на рострах. Рядом с его.
- А может оно так и есть… - под нос пробормотал последний из гостей Поллиона, так и оставшийся для Квинта незнакомым.
- Вот! – воскликнул Поллион и ткнул в него пальцем, - Видишь, Кальвин уже начал сомневаться!
- Ты что же, считаешь, что я мог не узнать человека, с которым десяток лет из одного котла ел? – синхронно возмутился задетый неверием за живое Квинт.
- Хорошо, хорошо, допустим, - тут же пошел на попятную Кальвин, - Допустим это так. Но что это нам дает? Он наверняка уже мертв. Или вы думаете, Октавиан решил сохранить ему жизнь? – сказал он и хохотнул. Всем своим видом он выражал глубочайший скепсис.
Да ну, чушь. Если бы мальчишка хотел убить Цезаря на месте – он бы отдал соответствующий приказ. Эти свеженабранные салаги и его бы выполнили без особых колебаний. Квинт был в этом практически полностью уверен.
- Не думаю, - сказал Бальб, - В отдаленной перспективе, он точно Октавиану нужен только мертвым. Желательно – еще и обезличенным и обожествленным. Но, - Бальб поднял указательный палец вверх, - Но если бы он хотел его убить прямо на месте, он бы это сделал. Кто ему мог помешать? - Квинт, синхронно с Поллионом, кивнул в знак согласия, - А если не сделал – значит, пока Цезарь ему зачем-то нужен живым. А значит, у нас все еще есть время, но с каждым мгновением его становится все меньше и меньше. Мы не можем позволить себе жевать сопли и рассуждать, нужно действовать, пока не стало слишком поздно.
- Хорошо, - внезапно достаточно легко согласился Кальвин, - Но я все равно не вижу, что же мы можем сделать.
- Для начала, вы можете пройти поужинать, - настолько неожиданно, что Квинт чуть не подпрыгнул на месте, за его спиной раздался женский голос. Квинкция, - Думать лучше на сытый желудок.
Их ужин затянулся далеко заполночь. Рабы сменили еще несколько блюд, после чего на столе остались только закуски и вино. Последнее, однако, было разбавленным, поэтому захмелеть Квинту так и не удалось. Впрочем, он и не стремился – подходить к подобным вопросам лучше было на трезвую, - или хотя бы относительно трезвую, - голову. Когда они уже изрядно проредили хозяйские запасы еды и питья, а время приближалось к утру, слегка опьяневший Бальб подвел черту:
- Хорошо, квириты. Значит, вкратце, план пока такой – мы с Поллионом и Кальвином, после сегодняшнего заседания Сената, созываем на ужин как можно большее количество клиентов и друзей, которым можем доверять, и пытаемся донести до них мысль, что Цезарь, во-первых, каким-то чудом жив, а во-вторых – является единственным на данный момент возможным потенциальным лидером оппозиции режиму Октавиана. Он всем давно как кость в горле, не думаю, что мы встретим какое-то сопротивление здесь.
- А ты прямо уверен, что Цезарь пойдет против собственного приемного сына? – встрепенулся Кальвин.
Надо же, оказывается он не спал все это время. Удивительно.
- А это совершенно неважно! – махнул рукой Бальб, - У нас какая цель в конце концов, переворот устроить или друга спасти? Я думал, что второе, - остальные согласно закивали, разве что сам Кальвин немного замялся, - Если для этого придется соврать кучке сенаторов и всадников – пусть будет так. Да нас вообще можно будет назвать любимчиками Фортуны, если хватит только этого.
- Но как же…
- Хватит! – перебил его Поллион, - Гней Домиций, если ты против даже малейшего риска – выход вон там. Можешь идти восвояси, только не забудь забыть все, о чем здесь говорилось.
В полумраке лицо Кальвина выглядело словно посмертная маска. К его чести, однако, с места он все-таки не сдвинулся, продолжая сверлить взглядом Бальба. Квинт на какое-то мгновение даже почувствовал к нему что-то похожее на уважение.
- Возражений больше нет? – обвел их маленькую компанию взглядом Бальб. Возражений больше не было, - Отлично. Дальше. Оппий и Калавий идут в народ, - он повернулся и сказал, уже обращаясь к ним, - Ваша задача одновременно проще и опаснее. Я думаю, чтобы взбаламутить народ и ветеранов, донести до них мысль, что Цезарь жив и пострадал от рук Октавиана, будет вполне достаточно. Но вы и без меня прекрасно понимаете, чем сейчас чреваты подобные речи на форуме.
Квинт с Оппием синхронно кивнули. Прибитые к рострам списки, растущие с каждым днем, несмотря на вычеркнутые имена, и все увеличивающееся количество голов, на этих рострах вывешенных, ни на мгновение не давали забыть о том, какая их ждет судьба, стоит хоть немного растерять бдительность.
- Понимаю, что вы и без меня разберетесь, но все-таки постарайтесь быть поосторожнее, - закончил Бальб, - И последнее. Квинкция идет сегодня вечером в гости к Скрибонии и пытается узнать хоть что-нибудь, - он повернулся к Квинкции, - Сильно не рискуй, настойчивости не проявляй, если что. Попробуй все обставить так, как будто тебе просто жутко хочется посплетничать.
- Мне даже притворяться не придется, - усмехнулась Квинкция.
- Отлично, - молчавший до того Поллион, встал из-за стола, - Со всем, вроде, разобрались. А теперь… Ника, проводи пожалуйста наших гостей в свободные спальни. И сама иди спать. Сегодня и завтра можешь отдохнуть, - обратился он к сидевшей у двери молодой рабыне, которая всю ночь подносила им еду и напитки. После последних слов ее лицо просветлело, и она воодушевленно кивнула.
- Погоди, Гай! А как же она? – перебила мужа Квинкция, кивая в сторону задремавшей Марии.
- А, да. Ника, и еще, пришли кого-нибудь, чтобы ее в спальню тоже перенесли, - сказал Поллион и тут же поймал непонимающий взгляд Квинкции, - А поговорить мы с ней можем и завтра, - ответил он на так и не заданный вопрос.
Остаток этой ночи Квинт спал очень беспокойно.
[1] Один из холмов Рима, в пределах городских стен.