Скрибония несколько раз рвано кивнула, но Атия чувствовала, что она если и верила в это когда-то, то совершенно перестала после случившегося.
- Так… Так продолжалось примерно около недели, а потом… - продолжая свой рассказ, Скрибония запиналась, словно ей было тяжело вспоминать, - Потом он закричал. Боги, я никогда не слышала, чтобы кто-то так кричал. Так, словно попытки вырваться из лап Аида доставляют ему нестерпимые страдания. Это случилось посреди ночи, я выбежала из спальни, побежала искать Августа, но, к сожалению, он в тот день в очередной раз заработался допоздна и остался ночевать в общественном доме.
Скрибония всхлипнула, и Атия слегка сжала ее плечо, пытаясь помочь ей унять дрожь и собраться с мыслями.
- Он кричал, и кричал, и кричал, пока вдруг не затих. Это было так резко и странно, но я словно почувствовала, что все кончено. Глупая, наивная дура, - она грустно улыбнулась, глядя на Атию заполнившимися слезами глазами, - Я вернулась к себе и попыталась уснуть, но сон все никак не шел, и я вышла в сад, чтобы отвлечься. И там… - голос Скрибонии сошел на нет, и она подняла на Атию расширенные в ужасе глаза.
- Что там было? – спросила Атия, не зная, хочет ли она на самом деле знать ответ.
- Там стоял он, - слегка прикрыв рот ладошкой, почти шепотом выдавила из себя Скрибония.
- Кто “он”? – не поняла Атия.
- Лемур, - еще тише и с еще большим ужасом в голосе, сказала Скрибония, - Он стоял в неосвещенной части сада, в окровавленной тоге, и смотрел… Смотрел прямо на меня, - она замолчала, пытаясь совладать с эмоциями, и только потом продолжила, - Я… Я, по правде, не помню, что было дальше. Следующее, что помню – я лежу на ложе в спальне мужа, вокруг суетятся рабы, и сам Август стоит рядом. На нем совсем лица не было, представляешь, насколько я его напугала?
Атия кивнула. Ее сын с детства очень скупо проявлял эмоции, и его редко чем можно было действительно удивить или напугать. Если Скрибонии удалось – она могла только догадываться, насколько пугающей была картина.
- Не знаю, сколько я так пролежала, - продолжала тем временем Скрибония, - Потом мне рассказали, что я своим криком разбудила всех в доме и пол-Паллатина в придачу. Нашли меня рабы здесь, в саду, лежащей у фонтана без чувств. Август очень распереживался и, стоило мне немного прийти в себя – тут же провел обряд изгнания, прямо посреди ночи. Оказывается, у него все было готово, и он планировал его на следующий день.
- И? – переживания невестки накладывались на переживания самой Атии, и сейчас у нее все колотилось внутри.
- Сработало. Больше я того духа не слышала, словно его и не было вовсе, - сказала Скрибония, и Атия шумно выдохнула в облегчении, - Но это еще не все.
- Не все? – удивленно вздернула брови вверх Атия.
- Это было в январе, думаешь с чего бы я решила рассказать тебе об этом сейчас, если бы все тогда и закончилось, - грустно улыбнулась Скрибония, - Дней пять назад я проснулась среди ночи и сразу почувствовала, что что-то не так. Словно в моей комнате кроме меня еще кто-то есть. Я сначала не поверила своим ощущениям, но потом снова услышала этот треклятый шорох! Я… Не думаю, что у меня когда-нибудь выйдет забыть его. Этот дух вернулся.
- Ты уверена, что это был он? – нашла уместным спросить Атия, - Обряд изгнания лемуров – очень действенная штука, он не мог не сработать.
Невестка одарила ее взволнованным взглядом:
- Да, да, я абсолютно уверена. Я тут же побежала к Августу, разбудила его, привела к себе. Но когда он вошел, шорохи затихли. Я кое-как уговорила его посидеть со мной немного, но это больше не повторялось. Он сказал, что я, наверное, переволновалась и мне почудилось и ушел назад к себе. По правде, я к тому моменту уже сама себя убедила, что мне просто приснилось невесть что, а я до конца не проснувшись перепутала сон и явь, но… Стоило ему ступить за порог – в стене заскреблось в несколько раз громче. Кажется, я даже пару раз слышала удары, - она всхлипнула и замолчала, переведя взгляд обратно на свои ноги.
Не зная, что еще сделать, Атия ободряюще похлопала ее ладонью по плечу:
- Может быть тогда обряд не сработал, потому что дух сам ушел до того, как мой сын его провел? – ее предположение было диким, лемуры не могли уйти самостоятельно, не завершив своей мести, но Скрибонию нужно было как-то успокоить.
- Может быть. Не знаю. А может быть я просто сошла с ума, - в широко раскрытых глазах Скрибонии стояли слезы, - Понимаешь, я не могла заснуть до утра, дух все продолжал буйствовать, и утром я позвала мужа к себе. Я… Понимаешь, я слышала звуки? Понимаешь? – из прически Скрибонии выскочил локон, а взгляд ее был отчаянным.
- Понимаю, - согласилась Атия, не вполне понимая, куда она клонит.
- Я слышала, а Август нет, - припечатала ее Скрибония, - Он не слышал совсем ничего и, хоть и пытался меня успокоить, счёл, что я обезумела, - я видела это по его глазам. Потом к нему пришел Марк Агриппа, рассказал что-то про кого-то баламутящего ветеранов. Август строжайше запретил мне в ближайшие несколько дней покидать дом без него или хотя бы без свиты гладиаторов, и они ушли. С тех пор он появился дома едва ли два раза, и то только для того, чтобы поспать, а я… Я смалодушничала. Без него мне было до жути страшно заходить в свою комнату, поэтому я заняла одну из гостевых спален, - бушевание духа там тоже слышно, но не настолько сильно, - и выставила у дверей своей нескольких вооруженных рабов. Я дура, да? Как рабы смогут остановить духа? – вымученно улыбнулась она.
- А рабы его слышали? – уточнила Атия как только у нее появилась возможность вставить хоть слово.
- Кого? Духа? – удивленно посмотрела на нее Скрибония. Она кивнула, - Слышали. Они даже не хотели стоять в карауле возле моей комнаты, так он их пугал.
- Если рабы тоже его слышали, ты совершенно точно не обезумела, брось эти глупые мысли, - ободряюще улыбнулась Атия.
- А как же…? – Скрибония удивленно посмотрела на нее.
- Август? – уточнила Атия, - Ну мало ли, может быть действительно не расслышал. Он когда чем-то сильно занят, становится ужасно невнимательным.
Другого объяснения выборочной глухоте сына она не видела.
С лица Скрибонии словно спала темная вуаль, и она улыбнулась – первый раз за сегодня облегченно, а не наиграно.
- И что было дальше? – легонько подтолкнула ее Атия к продолжению рассказа.
- Пока больше ничего, - отозвалась Скрибония, - Август дома не появлялся, дух продолжает шуметь. Наши рабы-германцы даже принесли пару зайцев в жертву на алтаре своим богам, чтобы он замолчал, но без толку.
Атия теперь с опаской косилась на дверь в ее спальню, но вслух ничего не говорила.
Ей были больше по душе материальные враги – легионеры, наемники, бандиты, без разницы. Она знала, что делать в таких случаях – выставить вокруг дома охрану, вооружить рабов и нанять гладиаторов – и снова можно будет спать спокойно. Неупокоенные духи, которых не берут обряды изгнания, пугали ее куда как больше.
- Еще и из дому выйти не могу, - продолжала жаловаться Скрибония, - Сижу здесь одна, как дикарка. Я понимаю, что Август обо мне беспокоится, но все равно…
Атия горько усмехнулась про себя. “Беспокоится”? Бедная наивная Скрибония. Любви в их браке не было совсем, один только политический расчет – а сын был не из тех людей, которые могут и, что самое главное – хотят обернуть оный расчет в дружбу или любовь.
- Атия, что там происходит? – Скрибония внимательно посмотрела на нее, - Я слышала, как рабы говорили, Антоний высадился в Брундизии и со дня на день приведет войска к Городу.
- Глупости, - рассмеялась Атия, вынырнув из мыслей, - Это они все сами придумали. Нигде Антоний не высаживался, уж поверь мне – будь иначе, я бы уже об этом знала. Но воду в Городе мутит определенно он.
- Да, я знаю. Август мне рассказывал про его провокатора, сорвавшего жертвоприношение в честь Божественного Юлия. Рабы между собой перешептываются, что на самом деле это был вовсе не наемник Антония, а очень даже сам Цезарь, представляешь? Какая глупость! – воскликнула Скрибония.