В этот же день на холме чуть пониже Секре-Кер сидел на траве, скрестив ноги, молодой человек почти атлетического сложения и вполне добродушного вида, явно не сочетавшегося с содержанием объяснений, которыми он снабжал обступившую его молодежь. Эти объяснения касались устройства и технологии изготовления самодельных ракет “касам”, которые, по словам добровольного лектора, вполне долетят отсюда до Элизейского Дворца, где засели тайные пособники сионистов, прикрывающие свои былые колониальные преступления якобы проснувшимся в них раскаянием. Цель этого фальшивого раскаяния, объяснял молодой человек, заключается в маскировке нового изощренного колониализма. Ведь это правда, проникновенно добавлял он, что парии из бывших колоний продолжают чистить сортиры своих вчерашних и нынешних господ. А чтобы отвлечь их от этого очевидного факта, изо всех сил стараются новые колониалисты посеять в чистых душах эксплуатируемых масс убеждение, будто они (это колонизаторы-то, ха-ха-ха!) денно и нощно пекутся об этих самых массах и об их угнетенных братьях в той части планеты, где отравляется благословенный воздух Средиземноморья зловонными испарениями некоего сионистского образования. Молодой человек не блистал красноречием, а потому и не растрачивал его, сосредотачивая внимание слушателей не на идеологических аспектах, которые слушателям и без него были близки и понятны, а на вопросах практических, толково и коротко разъясняя подробности технологии и баллистики. Его практицизм проявлялся и в том, как он пробегал порой оценивающим взглядом по лицам слушателей, выбирая еще одно перспективное, с его точки зрения, мужественное и вдохновенное лицо, к которому он обращался теперь с объяснениями чаще других.
Тем временем в Сент-Антуанском предместье другая пара, высокий сухопарый мужчина с несколько постным выражением лица и его приятель с одухотворенной внешностью профессионального революционера, также не теряла времени зря. Окружающим их слушателям они представились членами испанской организации борцов за право на возвращение мавров в Испанию. Часть прохожих, которая находила идею справедливой и актуальной, а также не была обременена различными обстоятельствами, требующими их немедленного присутствия в других местах, постепенно образовала небольшую толпу. Высокий испанец на весьма облегченном и спотыкающемся, а потому понятном окружающим английском, с математической обстоятельностью и точностью доказывал обступившим его слушателям, как непобедимы бывают вчерашние отверженные, когда бурлит единый необоримый поток борьбы за социальную справедливость и катит валы гнева третируемых и попираемых национальных меньшинств. Ему вторил революционер, чей горячий живой взгляд и страстная речь зажигали слушателей, зовя их не верить либеральным профессорам, прикидывающимся друзьями обездоленных. Прислушайтесь, кого они кусают в своих фальшивых речах, и вы поймете, кто им по-настоящему близок. Что общего у вас с этими лощеными господами, прикидывающимися вашими друзьями? – спрашивал он, все больше воодушевляясь. – Разве они живут среди вас, вместе с вами ходят наниматься на те грязные работы, на которых не увидишь ни их самих, ни их таких же фальшивых деточек, со школьной скамьи безбедно перебирающихся на скамьи Сорбонны, где они учатся осуждать ваших притеснителей, а затем будут стричь с вас же денежки за свои статейки в газетах о ваших непризнанных правах, попранном достоинстве, за вашу защиту в судах, куда ваши же братья потащат вас за мелкую кражу, за их угнанный автомобиль, за который защитники ваши уже получили страховку и купили другой автомобиль, подороже?
У этого оратора было, видимо, глубокое историческое мироощущение, потому что он не раз прерывал поток своей аргументации призывами возводить баррикады на улицах. И действительно, слушатели стали тащить мусорные баки, уличную мебель и зонты из кафе, приволокли отключенную и приготовленную для ремонта стиральную машину из прачечной, несколько старых дисплеев, не менее старых компьютеров, горизонтальных IBM-овских и тоже старых минитауэров, письменный стол из туристического агентства и доску с объявлениями о съеме и продаже квартир. Испанский революционер с живыми глазами с любовью производил сортировку строительного материала и периодически мечтательно поглядывал на вершину возводящейся баррикады.