В Китае правила династия Мин, которая к этому времени уже потеряла былое величие. При дворе хозяйничали временщики-евнухи. Придворная камарилья жадно расхищала государственные богатства. В стране возникла нетерпимая атмосфера. Социальная напряжённость накалилась до предела. Как раз в 1620 году умер император Шэньцзун и активизировалась группировка «Дуньлиньдин» — сторонников просвещения и реформ, попавших под влияние европейцев. Они посадили на престол своего ставленника — Гуацзуна и начали реформы. Однако придворные евнухи отравили нового императора и возвели на престол другого. Начались репрессии против реформаторов. Школы «Дуньлиньдин» закрывались, реформаторов и сочувствующих им ловили и казнили вместе с семьями самым жестоким образом.
1620 год стал судьбоносным и для Нового Света. Группа английских переселенцев-пуритан — «отцов-пилигримов», как назовут их впоследствии, на корабле «Мейфлауэр» («Майский цветок») пересекла Атлантический океан и 21 ноября достигла берегов Северной Америки. Высадившиеся возле мыса Код пуритане основали поселение Плимут — первую британскую колонию в Новой Англии. Перед высадкой 41 мужчина-переселенец подписал так называемое Мейфлауэрское соглашение — подготовленный лидером пуритан Уильямом Брадфордом документ, согласно которому взаимоотношения между переселенцами регулировались церковным уставом. Мейфлауэрское соглашение стало основой для формирования органов власти в колонии.
Россия в восьмое лето царствования царя Михаила Феодоровича Романова постепенно приходила в себя после потрясений Смутного времени, когда под угрозой оказалось само её существование в качестве независимого государства. Оправившись от иностранной интервенции и внутренних распрей, от хаоса, разрухи и нищеты, она переживала бурный рост ремесленных сёл, сельских торжков, рядков и ярмарок. В одной только Москве к этому времени насчитывалось 1368 торговых мест, в Нижнем Новгороде — 574, в Туле — 386. В Туринске — центре русской колонизации Сибири — был основан первый в России «железный завод». В царствование Михаила Феодоровича Русское государство не только отстояло своё право на существование, но и значительно расширило свои пределы — дойдя на востоке до Тихого океана и границ Китайской империи, а на юге — до пределов Северного Кавказа.
С правлением царя Михаила Феодоровича и его отца-соправителя патриарха Филарета связано и культурное возрождение Русского государства. Широко развернулось градостроительство, возводились величественные храмы, великолепные дворцы и палаты, расцвело творчество иконописцев, был создан ряд оригинальных литературных произведений, призванных осмыслить недавнее прошлое, события Смуты и историческое предназначение России, — такие как «Сказание» Авраамия Палицына, «Временник» Ивана Тимофеева, «Повесть известно сказуемо на память великомученика благоверного царевича Димитрия» и «Повесть о некоем мнисе, како послася от Бога на царя Бориса» Семена Шаховского, «Повесть книга сея от прежних лет; о начале царствующего града Москвы» Ивана Катырева-Ростовского, «Повесть о победах Московского государства», «Новая повесть о преславном царстве и великом государстве Московском» и другие. В 1620 году был восстановлен разрушенный «цивилизованными» польскими оккупантами Московский Печатный двор и сожжённая ими же богатейшая царская библиотека. В дальние монастыри отправлялись указы присылать в Москву книги, имеющиеся в нескольких экземплярах, а с уникальных рукописей — делать списки. Как только наладилась работа Печатного двора, стали издавать большими для того времени тиражами богослужебную и святоотеческую литературу. В ней нуждались в первую очередь. Патриарх Филарет привлёк целый штат образованных справщиков, выверявших тексты первоисточников и редактировавших издания, и лично следил за тем, чтобы книги исправлялись в соответствии с текстами древних славянских и греческих рукописей. Главными справщиками были старцы Троице-Сергиева монастыря Антоний Крылов и Арсений Глухой, а для надсмотра над ними были поставлены игумен Илия и священник Иван Наседка. Типографией были отпечатаны 12 Месячных Миней, Псалтырь, Большой Катехизис, Потребник и множество других необходимых для богослужения и просвещения книг. Если с 1601 по 1620 год в России вышло всего 23 издания, то с 1620 по 1630 год — вдвое больше, уже 45 изданий различных богослужебных и богословских книг.
Ещё Стоглавый собор 1551 года указывал на необходимость «грамоте учиться». Иностранцы Маржерет, Ченслер, Масса и Олеарий, посещавшие в XVI–XVII веках Россию, сообщают в своих записках о школах, которые были не только в Москве, но и в провинции. «В школах обучают письму и чтению… У них нет недостатка в хороших головах для учения. Между ними встречаются люди весьма талантливые, одаренные хорошим разумом и памятью». В царствование Михаила Феодоровича для подготовки образованных священнослужителей были открыты первые в России постоянные школы. Главная школа находилась при Чудовом монастыре в Московском Кремле. Здесь было введено в том числе и обучение греческому и латинскому языкам. Вообще пресловутое «невежество» русских людей XVII века сильно преувеличено. Согласно данным академика А. И. Соболевского, подтверждаемым и другими авторитетными историками, грамотность среди белого духовенства в то время была практически поголовной, монашество было грамотно на 75 процентов. Среди купцов уровень грамотности колебался от 75 до 96 процентов, а среди дворянства он составил 65 процентов. На пятом месте шло посадское население — от 23 до 52 процентов. Среди крестьян грамотных было порядка 15 процентов. Нередко крестьяне собственноручно составляли и подписывали челобитные, оставляли свои пометы на принадлежавших им книгах.
Но, пожалуй, наиболее важными в 1620 году для дальнейшей судьбы России и для судьбы героя нашего повествования стали события церковной жизни. Горький опыт Смуты в очередной раз наглядно показал, что только в верности заветам предков, в верности православию — залог сохранения единства Российского государства. Сама Смута многими русскими людьми была воспринята как наказание Божие за отступление народа и его правителей от христианских заповедей. Эту мысль ярко и образно выразил современник событий Смутного времени келарь Троице-Сергиевой лавры Авраамий Палицын, чьё «Сказание об осаде Троице-Сергиева монастыря от поляков и литвы и о бывших потом в России мятежах», кстати, тоже было закончено в 1620 году:
«От лет убо святаго Владимира, крестившаго Русскую землю, даже и до днесь, змий всепагубный, вогнездившийся в костеле Италийском [3], всегда небесныя звезды отторгаа, не токмо во Европии, четвертой части вселенныя, но и на востоце и юге и севере не почиваа гонит. И лесть того от много лет протязуется на Росии, и искус его в посланиих благоверным князем Александром Невским обличен бысть, такожде и святыми архиепископы великого Новаграда злый совет его разорися. И надежнаа засылка, оболченый во овчюю кожу, шествовавый на осмый собор Исидор митрополит погибе же. И Антоном Посевусом [4] надеявся прельстити царя Ивана Васильевича всея Русии, и той осрамоти же ся. И еже многими деньми иский не може обрести, и то неначаемо (неожиданно. — К.К.) диавол восхитив к поглащению того насыщениа самовольне приведе. И уже чааше конец злобе изблеван видети. Но не у еще время времен и полвремени исполнися, по откровению Иоанна Богослова. Тем же и Господь не отверже еще нас. Того ради и нам зрящим подобаше внимати и за неизмерную владычню милость благодарити Его. Мы же душевное око несмотрительно имуще и паче волов упрямы обычаем, — тии бо ясли господина своего разумеют и питающему их повинуются, — мы же промышляющаго нами не брежем и того ради болий грех на ся влечем. И вскоре безумству нашему возмездие даровася».
Вполне естественно, что под влиянием событий Смутного времени, сопровождавшихся насильственными попытками насадить на Руси чуждую ей католическую религию, развилось резко отрицательное отношение к католичеству. 16 октября 1620 года в Москве состоялся церковный собор, на котором присутствовали практически все русские архиереи: патриарх Московский и всея Руси Филарет, митрополиты Макарий Новгородский, Варлаам Ростовский, Иона Крутицкий, архиепископы Корнилий Вологодский, Арсений Суздальский, Пафнутий Тверской и епископ Рафаил Коломенский. Поводом к собору послужил следующий факт. Два московских священника церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Столешниках, Иван и Евфимий, известили патриарха о том, что митрополит Крутицкий Иона не велел им крестить поляков-католиков Яна Слободского и Матвея Светицкого, пожелавших принять православие, а велел только миропомазать и допустить к святому причастию. Это было грубым нарушением всей существовавшей на Руси с древнейших времён церковной практики, особенно если учесть, что митрополит Иона был не рядовым иерархом Русской Церкви, но в период с 1614 по 1619 год фактически её возглавлял, являясь местоблюстителем патриаршего престола. Филарет приказал священников Ивана и Евфимия поставить с Крутицким митрополитом «с очей на очи». Иван и Евфимий повторили при нём то же самое, что прежде сказали патриарху.