— Да неужели, — огрызнулся Сайто. — Успел навести о нас справки. Так мож ты лучше нас знаешь и чё случилось?
— Как только Ассоциация получила сигнал «SOS» от системы сопровождения Юки — уверен, Сайто-кун, ты о ней в курсе, — я первым делом проверил все ваши перемещения с момента возвращения из Токио. Я врач, и получить информацию из госпиталя мне было совсем нетрудно.
— А как же защита личной инфы, вся прочая хрень?
— Уровень доступа Ассоциации близок к государственному. Наш запрос проходит по высшему приоритету и срочности. Тем более, в ситуации, когда есть прямая угроза жизни Спящего.
— Зашибись. И? Что случилось с мамой? Ты сам сказал, что во всём этом шаришь.
Валентин замялся. Чтобы оттянуть ответ, отпил чай, снова взялся за десерт. На Сайто он смотрел внимательно, изучающе. Потом такой же взгляд достался Юки, и, наконец, Валентин кивнул:
— Хорошо, я расскажу. Думаю, будет лучше, если вы узнаете всю историю от и до, как она есть, без всяких прикрас. К сожалению, информация, доступная вам на официальном уровне будет разрозненна. Мне пришлось довольно долго ждать, прежде чем вся история соберётся воедино. Итак… У Сайто Хотару было редкое врождённое заболевание. Небольшая аномалия в строении сердца, которая не опасна в детстве, но смертельна, если вовремя не заняться лечением. Диагностируют заболевание на первых годах жизни, операцию проводят тогда же — она почти не опасна и в большинстве случаев обходится без серьёзных последствий. Однако, родители Сайто Хотару, по каким-то неизвестным мне причинам, не стали её делать. Более того, они не сообщили дочери о болезни.
— Мама… не ладила с предками. Деда с бабкой я никогда не видел, даже на фотках.
— Да, об этом я тоже знаю. Неизвестность, вернее, незнание впервые аукнулось через несколько месяцев после твоего рождения. Но лечения снова не было: занятая работой и заботой о ребёнке, Сайто Хотару прошла только курс поддержки. Она решила, что всему виной обычное переутомление. Ей стало лучше. Когда она чувствовала схожие симптомы, она поступала так же, пока однажды — вы оба были в средней школе — не попала в больницу. Это ты уже должен помнить.
Сайто кивнул.
— Дальше всё проще: твоя мама занялась лечением, теперь вплотную. У неё ещё было немного времени, врачи давали хоть сколько-то серьёзный процент на успех операции. Для взрослого человека весь комплекс очень дорогой и сложный. А успех не лечит, продлевает жизнь на десяток-другой лет. Если не забывать принимать нужные медикаменты, конечно.
Сайто Хотару копила на операцию около двух или трёх лет и, наконец, решилась на неё. Так как успех был всего сорок процентов, а в случае неудачи — летальный исход, единственное, что помогло ей решиться на этот шаг, присутствие Сато Юки. Ну, я так думаю. У тебя, Сайто-кун, больше не было ни близких друзей, ни родных. Потому твоя мама не могла рисковать, не могла оставить тебя одного. Только благодаря Юки, Хотару-сан была уверена, что один ты не останешься, но… Началась эпоха Спящих. И Юки-кун оказался одним из них.
Хотару-сан испугалась и буквально на следующий день отменила операцию, прекрасно зная, чем это грозит. Часть этих денег позже ушла на твоё обучение и экипировку проходчика, если правильно понимаю. Потому… не надо думать, что твоя мама пожертвовала собой ради твоего будущего и учёбы. Причина отмены операции совсем в другом. На случай если вы успели прочитать бумаги и сделать неверные выводы. — Валентин ободряюще улыбнулся и приглашающе указал на десерт и чай. — Что случилось дальше? Ну, то, что было закономерно. Думаю, теперь вы можете видеть и понимать всю картину.
— Какое, ёпт, потрясающее расследование. Ладно я, я проходчик. Но насколько глубоко вы копали под маму?
— Лично я — так глубоко, как смог, — пожал плечами Валентин. — Это моя работа. Я должен знать о психологическом состоянии своих подопечных всё, что смогу узнать. А полная картина не сложится без знания прошлого и окружения. Потому, да, я исследовал огромный пласт информации о «своих» Спящих и о каждом, кто им близок. Не стоит этому удивляться.
— То есть, вы и о моих родных всё знаете?
— Полагаю, я знаю о них чуть больше, чем даже они сами, Юки-кун. Ещё раз: это моя работа. Так вот. Если здесь мы разобрались, я бы хотел перейти к тому, что случилось этой ночью. Очевидно, меня интересуешь только ты и твои способности. У меня есть примерная версия. Если ты не против, я расскажу её всю. Поправишь там, где сочтёшь нужным.
— Я подозреваю, Валентин-сэнсэй, что и обо мне, и о проекте «Прототипа» вы тоже знаете гораздо больше, чем я сам. Я не понимаю, зачем вам этот разговор.