— Вы безусловно правы. Должен признать, миледи, происходящее далеко за рамками основных расчётов. К огромному стыду, у меня сейчас нет ответа. Я удивлён, что даже с современной техникой и мощностями погрешность столь велика, — Доктор сокрушённо покачал головой. — Но, уверяю, вам не следует беспокоиться. Мы проходили подобное множество раз с прошлыми образцами. Простите, если я говорю лишнее, но, может быть, даже лучше, что вы принимаете решения без участия вашего отца? Это огромный опыт, который поможет вам в будущем.
— Ты говоришь лишнее. Всё, что я хочу знать сейчас, требуется ли моё вмешательство в Поток? Я не чувствую никаких аномалий и, признаться, хотела бы, чтобы вы, младшие, самостоятельно решили проблему.
— О, разумеется, для вашего вмешательства нет причин. Ситуация штатная. Валентин сейчас в Японии, у него есть все полномочия, чтобы скрыть происходящее от лишних глаз. Он же составит стройную легенду, чтобы оправдать возможные жертвы, паники среди людей не будет. Да и время прошлых веков давно прошло, чтобы подобные трупы вызывали — ха-ха! — охоту на ведьм. Если Сато Юки сможет сохранить свою жизнь, мы транспортируем его к остальным, и мои помощники начнут дрессировку. Если же нет… что же, значит, нет. Жаль, конечно. Этот образец был самым многообещающим из всех. С другой стороны, это же значит, что следующий будет лучше.
— Действуйте, как знаете, — кивнула Руби. — Но держите меня в курсе событий. Особенно если снова начнутся «погрешности». Когда отец вернётся, я расскажу ему все подробности.
Доктор снова поклонился и, не смея повернуться спиной, вышел из кабинета. Руби закрыла монитор и с досадой посмотрела на испорченный коготь. Этим вечером она хотела погулять с Бером, может быть полетать где-то над полюсами, где отец специально оставил слепую зону спутников. Но… Теперь придётся читать скучные архивы по всем прошлым экспериментам. Хоть Доктор и уверял, что всё штатно, он был прав — Руби сейчас одна и обязана справиться, чтобы оправдать ожидания отца и получить тот самый «огромный опыт».
Глава 71
Темнота.
Тишина.
Запахи.
Шелковое покрывало маминой кровати приятно холодило затылок. Кровать была мягкой. А вся комната оформлена в нежных цветах ранней весны. Зелёный, персиково-розовый, немного тёмного коричневого для контраста, какие-то солнечные оттенки. Мама всегда одевалась в весенние цвета. Сайто никогда не замечал этого. Её извечная суета и жизнерадостность, свежесть и веселье были чем-то обыденным, иногда раздражающим. Чем-то, что никогда не кончится.
Теперь, когда оно вдруг оборвалось, исчезло, Сайто с пронзительной ясностью осознал, почему мама была такой.
Почему вечно куда-то торопилась.
Почему всегда пыталась ощутить всю гамму эмоций, всё вокруг посмотреть, попробовать.
Когда тебе осталось жить совсем мало, от жизни хочется забрать всё.
Сайто захлебнулся в беззвучном крике. Уронил голову на руки, вжался спиной в мягкую кровать. Полной грудью вдохнул родные запахи, которые пока ещё рождали призрак присутствия.
В голове звучал смех.
В голове звучали голоса.
В голове гуляло эхо шагов, шорохов, звона посуды. Казалось, дверь вот-вот откроется, и обеспокоенная мама войдёт с ароматной миской любимого рамена. Давным-давно она изобрела рецепт, назвала его «раменом радости», чтобы лечить маленького Рю от всех горестей и невзгод. Рю вырос. Рецепт остался и даже работал.
Раньше.
Теперь этот вкус, наверное, сделает дыру внутри ещё больше, пройдётся наждачкой по рваным краям.
Сердце ныло от боли и ненависти к самому себе, к Юки, к раскиданным по полу бумагам. Сайто прочитал часть из них, но не смог, не захотел понять ни слова. Он метался между пустотой, яростью и бессильем. Между жаждой одиночества и жаждой найти, вернуть сюда Юки или Акеми, или обоих.
Семья!
У него больше нет семьи. Он один, один, один…
И каждый раз, как Сайто проваливался в эту тьму, его буквально выдёргивало обратно. Собственный голос говорил «брат». Голос матери говорил, что они прекрасные братья. Душа говорила, что какой бы тяжёлой ни была потеря, Сайто есть куда вернуться. Его-то жизнь не закончилась, и мама, в своё время прошедшая через тяжёлые времена, уж точно не одобрила бы тупик и отчаяние.
Весна, верно?
Яркая, свежая, мимолётная весна, красками и ароматами которой пропитана вся эта комната.
Сайто знал, что лжёт сам себе. Знал, что не один, знал, что семья у него есть. Есть брат, которому тоже больно, который искренне хотел помочь, который безропотно стерпел, впитал весь первый ужас и отчаяние… Брат, которого Сайто не пустил на порог дома.