— ПРЫТКИН ЛЕОПОЛЬД КОНСТАНТИНОВИЧ!
Ох, черт. От «Полли» к полному ФИО! Дело дрянь.
Дело дрянь, как кучу раз до того, когда Белла злилась на своих чересчур безбашенных подчиненных.
Дело дрянь, но все же это так знакомо, что Полли не может не улыбнуться.
Улыбка гаснет, как только Белла тянется к пистолету в наплечной кобуре, и Полли торопливо захлопывает дверь за собой.
7. Провал и пикап
Флай надо беречь лицо, она хорошо это помнит. Даже сейчас, даже когда синтетическая кожа на пальцах ободрана до пластиковых суставов, даже когда все тело саднит и ноет, — Флай все еще помнит, что надо беречь лицо.
Особенно тогда, когда оно вот-вот встретится с бетонной стеной.
Раннер оказался идиотом, сущим придурком. С «грузом», ага, с «грузом»... Только вот этот чертов груз тяжелее нее раза в четыре!
Флай вжимает голову в плечи, на панике пытается освободить руки и скинуть лишнего человека, но безрезультатно — она встречает стену сначала крыльями, и спицы скрипят, пленка вздувается парашютом. Потом — все-таки головой. Макушкой и затылком, потому что Флай все еще старается не повредить лицо. Хорошо, что спицы все-таки затормозили столкновение секундой раньше.
Шею и плечи прошивает болью, и в какой-то момент ноги Флай оказываются выше ее же головы. Она падает вниз по стене и едва успевает сгруппироваться, спасибо урокам по технике безопасности.
Падать на раннера — удовольствие ниже среднего, ниже даже нуля. Лучше бы был чертов асфальт, он хотя бы ровный! Флай бьется ребрами о массивное металлическое колено. Бьется коленом в твердый полимерный шлем, и тот идет трещиной. Рука попадает раннеру куда-то под солнечное сплетение, и он громко хрипит, пытаясь скинуть ее с себя. Последним штрихом к картине полного провала — Флай рассекает щеку о накладку на его локте.
И это, по все тем же заученным, вбитым в голову правилам, вдруг становится невыносимой потерей.
Ее лицо!..
Собственная реакция злит неимоверно, но старые привычки не забыть за один день в бегах. В голове молниеносно всплывает строчка из контракта и штраф, который она обязана выплатить, если появится на публике с поврежденным лицом.
Мир вокруг как будто останавливается, пока Флай и раннер поднимаются на ноги, хотя на деле это просто усталость, дьявольская усталость ложится Флай на плечи. Раннер стаскивает с себя шлем — светло-рыжие волосы сбриты почти под ноль, и на черепе хорошо видно кровь. Взгляд мутный и осоловелый, парня заметно шатает, кровь ползет с затылка на шею — из-за падения, и со лба на глаза — уже из-за колена Флай, угодившего по его шлему.
Место для падения отвратительное, как будто самого падения было недостаточно. Улицу напротив чрезвычайно твердого бетонного дома уже перегораживают полицейские машины, направо тупик, налево проулок, в котором затормозил чей-то грузовик.
Утренний воздух встает пеленой ярко-желтого солнечного света и пыли, и Флай не может отвести глаз, не может повернуться в сторону, не хочет смотреть на полицию, стремительно приближающуюся к ним, не хочет видеть дула пистолетов, направленные в ее сторону.
Успеет ли она вмазать раннеру за то, что тот своей дурацкой выходкой сломал им даже самый призрачный план побега? На крыше было и то безопаснее, черт бы его побрал! Может, они смогли бы сбежать так же, как добрались туда — поодиночке!
Первый призыв сдаться раздается через громкоговоритель — и Флай вздрагивает, но...
Свет слишком яркий. Как софит, направленный прямо в лицо. Как вспышка сверхновой. Свет почти ощутимо обжигает лицо, и Флай отворачивается, зажмурив один, правый глаз — как раз справа, там, где полиция, горит что-то ослепительное. За первой вспышкой почти сразу следует вторая, и Флай срывается с места инстинктивно, едва понимая, что вспышки мешают полиции, а не ей. В единственную более-менее свободную сторону — к грузовику.
— НЕНАВИЖУ ВАС ОБОИХ! — надрывается микрофон дрона, одного из тех, через которые недавно кричали невидимые друзья «знакомого» раннера.
Дрон маленький, ярко-розовый и злой как собака. И его владелец явно обращается не к полиции. С крыши соседнего здания летит третья световая граната, за ней четвертая. На краю мелькает и исчезает ярко-розовая фигура.
Ноги Флай болят. Ноги Флай почти отваливаются. Но экзоскелет толкает и толкает их вперед. Она запрыгивает на кабину грузовика, а затем — на кузов, переходит в низкий полет и...
И понимает, что облажалась.
Крылья проносят ее мимо выезда на улицу, прямиком в очередной тупик. И это сейчас, когда возвращаться смерти подобно! Флай складывает крылья и падает, избегая нового удара о стену.